Свободное радио Альбемута

– Мы в эту запись вмонтируем имена, даты и Бог знает что еще. Вполне достаточно, чтобы…

– Но у вас нет документальных доказательств, – прервал его я.

– Зато мы знаем многие детали. Слушатели воспримут их на подсознательном уровне.

– И вы зальете этой информацией всю Америку?

– Именно.

– И в одно прекрасное утро все проснутся и начнут петь: «Красный Фримонт, красный Фримонт, Белый дом не для тебя!»

Николас кивнул.

– Из миллиона глоток. Из пятидесяти миллионов. Из двухсот миллионов глоток. «Красный Фримонт…»

– Это вовсе не шутка, – резко оборвал меня Ник.

– Еще бы, – сказал я. – Какие уж тут шутки. Речь идет о наших жизнях. Правительство изготовит любые фальшивые документы, чтобы опровергнуть тебя – если, конечно, вообще обратит на это внимание.

– Все данные абсолютно правдивы. Фримонт – агент Москвы. По сути дела, идет скрытый коммунистический переворот, бескровный и незаметный. Мы располагаем фактами.

– Вот это да! – До меня начинал доходить смысл. – Неудивительно, что Советский Союз не критикует нашего президента.

– Он им по вкусу.

– Что ж, действуй.

– Ты согласен? – Николас пристально посмотрел на меня. – Я должен был рассказать тебе все. Она так считает.

– А Рэйчел ты рассказал?

– Собираюсь.

– У Джонни будут другие родители, – сказал я. И подумал, что кому-то другому придется написать великий научно-фантастический роман. – Действуй, – повторил я. – Изготовьте миллион дисков. Два миллиона. Отошлите по экземпляру каждой американской радиостанции. Отправьте их в Канаду, в Европу, в Южную Америку. Продавайте диски за восемьдесят пять центов. Раздавайте их в супермаркетах. Оставляйте у дверей. Благословляю вас. Если хотите, я вставлю этот материал в свой новый роман.

– Нет, этого мы не хотим, – отозвался Ник.

– Вами руководит ВАЛИС? Он направляет ваши действия?

– ВАЛИСа больше нет, – ответил Николас. – Его поразила ядерная боеголовка.

– Знаю, – сказал я. – Тебе его не хватает?

– Более, чем я могу выразить словами. До конца жизни я не услышу его, не услышу ИИ-оператора.

– Старина Мояшка, – заметил я.

– Как славно быть ведущим астрофизиком и сбивать с орбиты все объекты, которые ты не смог постигнуть и объяснить.

– Тем не менее данные о Фримонте вы получили.

– Да, мы их получили, – подтвердил Ник.

– Ты теперь в Арампрове, – сказал я, догадавшись, какая организация кроется под этим «мы».

Николас кивнул.

– Ко мне приходила Вивиан, – сказал он.

– Вивиан? С какой целью?

– Расспрашивала о записи, над которой мы работаем.

– Так им уже все известно!

– Я намерен вручить ей образец без нашего материала. Может, это даст нам время выпустить настоящий диск.

– Они придут и возьмут штампы.

– Среди них будут чистые.

– Но они возьмут все.

– Мы рассчитываем, что они возьмут только один – в качестве образца.

– Вы обречены, никаких шансов у вас нет, – сказал я.

– Возможно. – Николас не стал возражать.

– Донкихотская атака на режим, вот что это такое. Впрочем, они все равно до нас доберутся. И кто знает, может, какой-нибудь «дановец» услышит вашу запись, узнает правду и задумается. Хотя бы на мгновение… Иногда идеи овладевают людьми по совершенно непонятной причине. А иногда наоборот: все знают правду, но она оставляет людей равнодушными. И причина этого столь же непонятна. В любом случае ты уже слишком далеко зашел, чтобы останавливаться, разве не так? Поэтому делайте свое дело как можно лучше. Когда «дановцы» прослушают диск, ваша инфомация проникнет в их мозги, и только это уже принесет успех. Ведь чтобы узнать, что вы натворили, им придется прослушать всю запись, и даже если ее больше никто не услышит…

– Значит, ты не против того, что я втянул тебя в это дело? Я рад.

И мы пожали друг другу руки.

«Ангелы» выиграли. Мы с Николасом вместе покинули стадион, сели в его зеленый «маверик» и двинулись в сторону Пласентии.

Перед нами затормозил синий лимузин. В тот же момент позади нас замигал красным сигнальным огнем полицейский автомобиль.

– Меня вынуждают остановиться, – сказал Ник.

Когда мы притормозили у обочины, из синего лимузина выскочили люди в форме специального подразделения ДАН. В мгновение ока один из них оказался перед нашей машиной и направил пистолет Николасу в голову.

– Не двигаться! – приказал он.

– Я не двигаюсь, – ответил Ник.

– Что… – начал было я, но замолчал, когда ствол пистолета уперся мне в бок.

Через считанные секунды нас с Николасом затолкали в синий автомобиль, двери захлопнулись и автоматически заблокировались. Лимузин развернулся и помчался по направлению к штаб-квартире ДАНа в округе Орандж. Мы с Ником оба это поняли – полицейские могли нам и не говорить.

– Что мы сделали? – спросил я, когда автомобиль въехал в подземный гараж.

– Вам скажут, – ответил один из полицейских, жестом приказав выходить из машины. Они по-прежнему держали в руках пистолеты, и вид у них был свирепый и угрожающий. В жизни своей не видал лиц, до такой степени искаженных ненавистью.

Вылезая из машины, Николас сказал мне:

– По-моему, за нами следили на стадионе.

Мной овладел страх. Неужели они могли записать наш разговор на стадионе в разгар бейсбольного матча? В толпе людей?