Свободное владение Фарнхэма

Второй круг был для нее немного удачнее: ее контракт при четырех пиках. К тому же она смогла сделать заходы со всех своих козырей до того, как они переменились. Улыбка ее напарника была вполне достаточным вознаграждением. Но у нее почему-то дрожали руки.

— Обе команды получают по очку, — сказал Дьюк, — счет сравнивается. Как твое давление, папочка? Может, еще раз удвоим пары?

— Что, собираешься уволить свою секретаршу? — подтрунивал Хьюберт.

— Не надо лишних слов!

— Идет. Четыре сотни. Можешь продать свою машину.

Мистер Фарнхэм сдал карты. Барбара взяла свои и нахмурилась. В принципе, не так уж плохо — две дамы, пара валетов, туз, король — но не было длинной масти, да и король ничем не прикрыт. В общем, комбинация была из тех, какие она привыкла называть «ни то ни се». Оставалось только надеяться на то, что это будет один из кругов, в которых не бывает ни крупных проигрышей, ни заметных выигрышей.

Ее партнер взглянул на свои карты и объявил:

— Три, без козырей.

Барбара с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть, а Карен воскликнула:

— Папочка, да у тебя жар!

— Принимаю, — отозвалась Барбара.

— Твой ход, — предложил Хьюберт Фарнхэм.

«Боже, о Боже, что мне делать», — взмолилась про себя Барбара.

Объявление ее партнера сулило двадцать пять очков — и шлем. У нее на руках было тринадцать очков. Тридцать восемь очков на двух руках — Большой шлем.

Так говорилось в книге! Барбара, девочка, «три, без козырей» — это двадцать пять, двадцать шесть или двадцать семь очков, прибавь к ним еще тридцать и прочтешь: «Большой шлем».

Но по книге ли играл мистер Фарнхэм? Может быть, он объявил просто для того, чтобы выиграть роббер и победить в этом нелепом пари?

Если она оставит все как есть, то сохранит и игру, и роббер, и четыреста долларов. Большой шлем — вдруг они объявят его — принес бы им около пятнадцати долларов при тех ставках, что установили Дьюк и его отец. Рисковать чужими четырьмястами долларами ради каких-то пятнадцати? Смешно!

Может быть, это как раз один из тех случаев, о которых предупреждал ее Дьюк?

Но ведь ее партнер ясно сказал: «Играй по книге».

— Семь, без козырей, — . твердо объявила она.

Дьюк присвистнул:

— Благодарю вас, Барбара. Теперь, папочка, ты один против всех. Удваиваю ставку.

— Пас.

— Пас, — вслед за братом повторила Карен.

Барбара снова прикинула свои возможности. Этот одинокий король был довольно гол. Но… либо они с Хьюбертом получат все тридцать восемь очков, либо — ничего.

— Еще раз удваиваю, — решительно произнесла миссис Уэллс.

Дьюк улыбнулся:

— Спасибо, золотко. Твое слово, Карен.

Мистер Фарнхэм вдруг положил карты и резко поднялся.

Фарнхэм-младший запротестовал:

— Садись, садись, скоро тебе придется пить лекарство, так что не уходи.

Хьюберт, не отвечая, включил телевизор, затем настроил его на нужную волну радио.

— Красная тревога! — внезапно объявил он. — Пусть кто-нибудь предупредит Джозефа… — И он выбежал из комнаты.

— Вернись! Тебе нас не провести с помощью такого примитивного трюка! — крикнул вдогонку Дьюк.

— Заткнись! — рассердилась на брата Карен.

Ожил телевизионный экран:

«… Приближается. Сразу же настройтесь на волну своей аварийной станции. Удачи вам, всего хорошего и да благословит вас всех Господь!»

Изображение на экране исчезло и стало слышно радио: «… Это не учебная тревога. Это не учебная тревога. Все в укрытия. Члены спасательных команд должны немедленно связаться со своими штабами. Ни в коем случае не выходить на улицу. Если у вас нет укрытия, оставайтесь под защитой ваших домов. Это не учебная тревога. Неопознанные баллистические объекты только что замечены нашими радарами дальнего действия, и есть все основания предполагать, что это боевые ракеты. Все в укрытия. Членам спасательных команд немедленно связаться со штабами…»

— Кажется, это серьезно, — заволновалась Карен. — Дьюк, покажи дорогу Барбаре. Я пойду разбужу Джозефа. — И она скрылась за дверью.

— Никак не могу поверить этому, — пробормотал Дьюк.

— Дьюк, как пройти в укрытие? — сквозь его замешательство прорвался голос миссис Уэллс.

— Я покажу вам. — Он неторопливо встал, собрал карты и аккуратно разложил их по разным карманам. — Мои и сестренкины — в моих брюках, а ваши с отцом — в пальто. Пошли. Чемодан возьмете?

— Нет!

2

Дьюк провел ее через кухню, за которой следовала лестница, ведущая в подвал. Мистер Фарнхэм уже опускался по ней, неся жену на руках. Похоже было, что она спит.

— Подожди, отец! — крикнул Дьюк. — Сейчас я возьму ее сам.

— Иди первым и открой дверь!

В стене подвала оказалась стальная дверь. Дьюк не сумел справиться с ней, замок не поддавался. Мистер Фарнхэм не выдержал и, переложив Грейс на руки сыну, сам открыл ее. За дверью обнаружилась еще одна лестница, спускавшаяся глубже под землю. Воспользовавшись ею, они внесли безжизненное тело миссис Фарнхэм в небольшую комнатушку, находившуюся за второй стальной дверью. Заглянув в нее, Барбара прикинула, что пол этой комнатенки футов на шесть ниже основания фундамента, а само убежище располагалось, вероятно, под задним двором дома Фарнхэма.

Из-за двери послышался голос мистера Фарнхэма: