Особенно активно критиковали возвращающийся быт медики и гигиенисты. Нэпмановские танцы — фокстрот и танго — якобы грозили советской молодежи распространением проституции и венерических болезней. Некий доктор Каган написал несколько нравоучительных книг о том, как советская молодежь должна проводить свой досуг. Автор презрительно называл фокстрот и другие буржуазные танцы «мышлением ногами»: «Говоря о фокстротах, надо иметь в виду также безобразную обстановку в танцклассах. <…> Атмосфера танцклассов, вся их обстановка, все эти люди, которые там обретаются, это — особый мир, мир разлагающегося буржуа». В заключение Каган назвал танцклассы «притонами беснующегося мещанства», которые «калечат рабочих ребят, неизбежно в конце концов отрывая их от всякой общественной жизни»[765]
.В 1924 году созданная при Всероссийском совете по физической культуре комиссия по пляске организовала публичный диспут о «современных американских танцах». В нем участвовали как критики, так и сторонники новых танцев: сотрудники Хореологической лаборатории при Российской академии художественных наук (РАХН), режиссер и хореограф Николай Фореггер, один из первых джазовых музыкантов и танцовщков Валентин Парнах. Покритиковав «буржуазный» фокстрот, участники диспута поставили вопрос о создании фокстрота «пролетарски-классового» или «национального». А в Ленинградском пролеткульте придумали танец «Спорт-трот».
Однако самое действенное «противоядие» эротическим танцам критик Виктор Ивинг видел в физкультуре и «массовой пляске». «Здоровую пляску — взамен фокстрота и старого бального хлама! — призывали создатели советских клубных танцев. — Здоровую физкультурную пляску — на службу воспитанию нового человека, активного строителя и борца за социализм!»[766]
В 1930 году на вечере физкультурников в Ленинградском театре оперы и балета распространяли листовку:Пляска по инструкции
В Советской России официальной идеологией в отношении к телу, или биополитикой (термин Мишеля Фуко), стала военизированная физическая подготовка. Об этом и ранние пролеткультовские лозунги: «В борьбе классов победа принадлежит сильнейшему телом и духом», «Чем слабее тело, тем больше оно господствует», «Спорт не цель, а средство к поднятию пролетарской культуры»[768]
. В марте 1918 года для защиты революции ВЦИК принял декрет «Об обязательном обучении военному искусству» и создал Главное управление всеобщего военного обучения и формирования резервных частей Красной армии — Всевобуч. Управление отвечало за строевую и физическую подготовку призывников и допризывников в Красную армию. Программа физподготовки включала педагогическую гимнастику по сокольской и шведской системам, легкую и тяжелую атлетику, коллективные игры с мячом и даже коньки и лыжи. Всевобуч финансировался из госбюджета, и физкультура стала делом государства. Советской власти не было еще и года, когда в стране появился официальный День физкультуры и состоялся первый физкультпарад. В Москве, Петрограде, Самаре и Томске открылись институты для подготовки инструкторов физического воспитания.В 1920 году при Всевобуче был создан Высший совет по физической культуре (ВСФК), которым руководил Н. И. Подвойский. С окончанием Гражданской войны, когда Всевобуч за ненадобностью ликвидировали, ВСФК включили в состав правительства на правах комиссии, занимавшейся разработкой программ, справочников, уставов и положений о соревнованиях. С 1923 года Совет возглавил нарком здравоохранения Н. А. Семашко. В 1925 году при Научно-техническом комитете ВСФК для «пропаганды народной пляски как удобного метода физкультуры» была создана «комиссия по пляске»[769]
. Комиссия разрослась в «секцию пляски как средства физического воспитания», куда вошли представители ВСФК, Наркомпроса, профсоюзов, пионерской организации и школы Большого театра. В работе секции участвовали и ученые «эксперты по пляске» из Центрального института физкультуры и Хореологической лаборатории Российской академии художественных наук (к тому времени переименованной в ГАХН). Руководил секцией один из старейших преподавателей «телесных упражнений» в школах и детских садах Н. С. Филитис.