Свод единства. Ломая судьбы. Том 1

Сорок Третий хмыкнул и покачал головой. Он подошел к столу. На стене, перед столом висели рисунки. Другого рода. Только изображение отца напоминало о рисовании, как об искусстве. Остальные рисунки больше походили на чертежи. Мальчик открыл верхний ящик и вынул оттуда листок бумаги. Он обернулся.

— Ну? Кто угадает?

Оба его друга тут же поменяли позы. Они нагнулись вперед, потирая руки. Уже некоторое время ему и самому нравятся исторические хроники больше, чем все остальное. И поэтому рисовать картины сражений он стал чаще. После очередной прочитанной книги мальчик выбирал одну или две сцены, которые рисовала его фантазия, и переносил на бумагу. А его друзья занимались тем, что спорили, какую именно битву он изобразил.

— Так. — протянул Восьмой. — Лица одних воинов светлее, других темнее. Все в черных тонах, но рискну предположить, что это амалионы. Та с темными глазами — Творящая. Вот этот, огромных размеров мужик с мечом… это человек. Третья глобальная война человеков и амалионов.

Сорок Третий довольно улыбнулся. Если парни отгадывали событие, которое он изобразил, то это означало, что он точно передал то, о чем прочел. Другими словами, каждый отгаданный рисунок — это скрытый ему комплимент.

— А это там на заднем фоне башни Ксерона? — спросил Двадцать Седьмой.

Восьмой приподнялся, чтобы лучше рассмотреть. Точно, там были башни, которые на верхушке расширялись. Нарисовано все было так, что задний фон был немного размыт или в тумане. Восьмой огорчился, что не заметил сразу такую важную деталь.

— Тогда… — Двадцать Седьмой повернулся к Восьмому. — рискну предположить, что тот огромный человек — Максуд.

Восьмой открыл рот. Оба мальчика повернулись к Сорок Третьему.

— Все верно. Третья глобальная. Битва при Ксероне. Максуд одерживает убедительную победу.

— И за одну ночь истребляет сотни тысяч амалионов по всему миру. Что есть невозможно. Но так хочется в это верить. — сел на место Восьмой.

Да, к такому завершению описания событий они относились скептически. Но Барнабас был другого мнения. Он не знал, как, но верил в эту историю. Постепенно такой же верой проникся и Сорок Третий. Изначально он вообще не очень хотел читать о войне, где человеки так восхвалялись. Особенно, когда поют такие дифирамбы этому самому Максуду. А ведь о нем нет никакой информации ни до этой битвы, ни после. Но мудрый Барнабас указал ему на несколько вещей. Он задал всего пару вопросов и Сорок Третий изменил мнение. Учитель спросил, сколько имен драйтлов указано при описании сражений того времени? Сколько имен амалионов? Творящих, чемпионов? Сколько? Ни одного. И только одно имя фигурировало в древних хрониках. Максуд. Барнабас утверждал, что ему приходилось читать книги, в которых он не раз встречал его имя. И в третьей глобальной войне и в более мелких других. К сожалению, невозможно было выстроить точный хронологический порядок из-за скудных обрывков информации, обросшими мифами и легендами. Это было так давно, что некоторые ученые сомневаются в том, было ли такое вообще. И только последние раскопки доказывают, что места некоторых сражений реально существовали. Эта тема очень интересовала Сорок Третьего. Он знал, что Ксерона больше нет. И никто точно не определил даже то, где он находился. Сорок Третий очень сильно хотел побывать на его руинах. Об этом городе и стране он прочел немало. Самая могущественная империя за все существование мира. Бесчисленные войны и храбрые солдаты. Драйтлы часто принимали сражение на стороне человеков. О них читать особенно интересно. Как бы там ни было, а теперь Сорок Третий считал, что Максуд действительно существовал. И он был выдающейся личностью, раз попал в хроники драйтлов. Постепенно такое же мнение он привил и своим друзьям. Мальчик часто представлял, что принимает участие в сражениях вместе с ним. Побеждает амалионов, управляет войсками, защищает свою родную страну, становится в ней героем. Таким, как почетные алхимисты. Нет, как сам Максуд. Его имя еще долго встречалось бы в учебниках по истории.

— Дай, я повешу. Я точнее угадал. — Двадцать Седьмой поднялся и Сорок Третий отдал ему рисунок.

Вскоре на стене истории стало на один листок меньше места. Даже его друзья, которые видели эти рисунки сотню раз, часто засматривались на них, проводя долгие минуты у стен.

— И как это у тебя только получается? — каждый раз Восьмой удивлялся таланту Сорок Третьего.

— Ты Творящую нарисовал только на стороне амалионов. — подметил другой мальчик.

— Да, в книге сказано, что они сражались за амалионов. — ответил автор рисунка.

— И на нашей стороне тоже.

— И что это о них говорит? Или продались, или купились на что-то другое. — зло бросил Сорок Третий.

Парни уже привыкли к его такому отношению к Творящим, поэтому не развивали эту тему.

— Ты не переживаешь? — спросил Восьмой.

— По поводу?

— Ну, испытание. Там будет большой объект. Ты все знаешь и все умеешь, но твоя сила…