Свод единства. Ломая судьбы. Том 1

Можно было вбежать в корпус, но двери закрывать никто не будет, пока все не скроются. Такими темпами и зубочистка могла проскочить. Тогда быть беде. Лучше на лестницы и наверх. Так можно будет увидеть, что происходит внизу. И так можно будет высматривать Двадцать Седьмого. Сорок Третий и Восьмой быстро взбежали на третий этаж. Только здесь они почувствовали себя в безопасности. По всему полиоту улочки были узенькими, кое-где только оставались специальные места для деревьев в ущерб прохожей части. А вот возле этих трех корпусов места было гораздо больше. Здесь поставили лавочки и насадили деревьев. Зверей можно было отлично рассмотреть. Еще две громадины накинулись на растерзанного бедолагу, продолжая рвать его на части. Когда один из зверей оторвал мальчику руку, то зарычал и отбежал от остальных. Прибежал четвертый зверь. Он бросился к двум, которые терзали безжизненное тело, но те двое его прогнали. Третий, с оторванной рукой, убежал еще дальше. Сорок Третий увидел, что зверь бросился к одному из деревьев, что росли на самом краю каменной окружности, простирающейся вокруг корпуса. Зверь попытался запрыгнуть на дерево и тогда Сорок Третий услышал крик. Громкий крик, полный ужаса и страха. Он мгновенно узнал голос.

Сорок Третий посмотрел в сторону лестницы. Одной, потом другой. Обе расположились далековато, ведь он стоял прямо по центру корпуса. Слишком много времени уйдет, чтобы спуститься таким образом. Он схватился за перила обеими руками и перемахнул через них одним прыжком, став на карниз с наружной их стороны. К несчастью, когда он подпрыгивал, плашка выпала из его сумки и теперь падала вниз. Он так сосредоточился на том дереве, что и не заметил этого. Он спрыгнул, поворачиваясь лицом к застывшему в изумлении Восьмому. В воздухе он услышал, как плашка грохнулась о каменную улицу. Пролетел этаж и приземлился на такой же карниз второго этажа. Руками он крепко уцепился за перила, ногами жестко стал на камень. Какой-то ученик рядом с ним завизжал и отпрыгнул в сторону, породив целую волну крика. Сорок Третий снова оттолкнулся ногами, и приземлился на безлюдном первом этаже. Последний маленький прыжок и он стоит на улице. Плашка лежала перед ним. Только бы с ней все было хорошо. Он хотел лучше ее осмотреть, но вспомнил, как четыре года назад такая же плашка спасла его от клюва диадемы. Тогда он доверился ей, и она не подвела. Сорок Третий обернулся. Он был спокоен. Друг в беде. Ему срочно нужна помощь. Мальчик зашагал. Он посмотрел на двух зверей, что шипели и рычали, поедая тело несчастного. Оба зверя подняли головы, посмотреть, кто это посягнул на их территорию. Но нападать не стали и быстро вернулись к своему занятию. Мальчики на лестницах замерли. Ни единого звука не доносилось в спускавшейся темноте. Никто не мог и пошевельнутся. Все взгляды были прикованы к Сорок Третьему. Только шепот пронесся по рядам «кто это?».

Сорок Третий дошел до дерева. Зубочистка пару раз пробовала запрыгнуть, но обламывала тонкие ветки и падала. Похоже, что она решила теперь лезть только по стволу, чтобы не упасть на землю в очередной раз.

— Высоко собралась? — очень громко спросил мальчик.

Зубочистка моментально среагировала, отпрыгнув вбок и ощетинившись. Внезапный крик за спиной ее напугал. Она и подумать не могла, что кто-то отважится подойти так близко.

Сорок Третий зажег все нужные ему символы трансформации. Он должен был изучить их только через год, или через два, он уже запутался с этими книгами старших парней. Синие пиктограммы по спирали закружились, проходя сквозь деревья и разрезая собой сумерки. Свет от них, свет от фонарей и любой другой, что попадал на Сорок Третьего, преломлялся в области его ладошек. Черная плашка вбирала его в себя, делая густым и темным, как сама ночь. Зверь зарычал, мотая головой за пиктограммами, что кружились вокруг.

— Лучше просто уходи. — пригрозил мальчик, двигая подбородок ближе к груди и оскаливаясь.

Зубочистка бросилась в атаку. Два мелких шага, чтобы подобрать лапы и бросок. Высокий, красивый, точный. Сорок Третий приложил плашку к каменной улице. Зверь уже навис над ним. Высокий и острый шип, мгновенно выросший прямо под зверем, пробил тому голову. Зверюга даже не пискнула. Мгновенная смерть. Тело зубочистки беспомощно повисло на шипе, дергая в конвульсиях ногами.

— Ух! — пронеслось по рядам наблюдавших.

Мальчик повернулся лицом к двум другим. Они были достаточно далеко. Он вызвал новые пиктограммы. Глубоко вдохнул и приложил плашку. Камень вздрогнул. Волна по брусчатке покатилась к ним. Подбросила их в воздух. В следующий миг каменные башни начали возникать в разных местах, ударяя животных. Они получили болезненные удары, не имея возможности ни защищаться, ни нападать. Камень двигался быстро, как будто он был живым драйтлом и махал руками. Звери получили раны и, вероятно, переломы. Они рычали, но принялись пятиться и отступили. Вскоре одна из зубочисток развернулась и убежала, другая, недолго думая, помчалась за ней. Сорок Третий вздохнул.