Сводные

Его губы были горячими и мягкими. Они легко коснулись моих, чуть отстранились, словно дразня, и вновь накрыли, сошлись с моими изгиб в изгиб, нежно… и упоительно сладко. Поцелуй длился и длился, медленный, тягучий, дурманящий, кружа голову, растекаясь по телу томительной слабостью.

Странный поцелуй, невозможный, немыслимый.

Только его ладони на плечах, горячие губы и темнота. Жаркая, бездонная темнота, что усиливала ощущения в десятки раз, сводила с ума… Ноги стали ватными, коленки подгибались, я качнулась и обвила его обеими руками, приглашающе приоткрыв губы. И поцелуй стал глубже и жарче, и нечем стало дышать.

В голове шумело, сердце колотилось как сумасшедшее, кровь в венах превратилась в жидкий огонь. Тихий стон, похожий на выдох.

Мой стон.

Этот звук мгновенно вырвал из сладкого безумия, словно меня окатило ледяной водой.

Я вырвалась из его рук, нашарила выключатель и, щурясь от брызнувшего яркого света, помчалась наверх с такой скоростью, словно за мной гналась стая бешеных псов. Захлопнув дверь, я привалилась к ней спиной и сползла вниз.

По коридору прозвучали шаги, замерли у моей комнаты.

– Изабель?

Нет, не хочу. Ни вопросов, ни разговоров, ни объяснений… Шаги стихли дальше, стукнула дверь комнаты Элвина.

Что я наделала? Что мы наделали? И что будет дальше…

Глава 15

Утром я проснулась в ужасе. Наш поцелуй… Как я вообще такое могла допустить? И не просто допустить – хотеть этого до потери пульса, до остановки дыхания, до дрожи в коленках. И самой прижиматься сильнее, сильнее, и самой целовать эти горячие жадные губы, вкус которых до сих пор остался на моих губах… О боже! Я буквально схватилась за голову. И что теперь делать, как всё исправить?

Я не имела ни малейшего понятия. Ещё никогда в жизни я не чувствовала себя настолько растерянной. Я всегда знала правильные слова и правильные ответы, у меня были свои правила, жить с которыми иногда не слишком удобно, но всё же проще. А для этого случая у меня не было правил. Вернее, было… Одно: держаться от Элвина подальше. Только вот, кажется, я раз за разом его нарушаю и превращаю свою жизнь в хаос.

Мысли метались, как зверьки в клетке: беспокойные, испуганные, бестолковые.

Сообщение. Я ухватилась за телефон так, будто он мог меня от чего-то спасти. От самой себя? Впрочем, отчасти, так и было. Сообщение пришло от Стейси.

«Привет. Ты же помнишь, мы сегодня встречаемся?»

О чёрт! Как же я позволила всей этой ситуации с Элвином настолько заморочить мне голову, что начисто забыла о встрече с лучшей подругой?

Я быстро набрала: «Да, встречаемся! И мне очень, очень нужно с тобой поговорить».

Я наскоро оделась и тихонько, как агент на задании, выбралась из комнаты. Спустилась по лестнице, молясь, чтобы не дай бог не скрипнула ни одна ступенька. Осторожно, останавливаясь на каждом шагу, пересекла гостиную и выскользнула за дверь. Дальше было уже проще. И всё же к автобусной остановке я бежала, будто боялась, что Элвин бросится за мной вдогонку. Глупо? Пожалуй. Но вряд ли глупее чем то, что я наворотила за последние пару дней.

Стейси уже ждала меня за столиком под открытым небом. Кроме нас тут пока никого не было. Это и к лучшему. Мне бы не хотелось, чтобы мои слова даже случайно долетели до чужих ушей. Да, никому нет до меня никакого дела, но вся эта история была слишком личной. А ещё почему-то постыдной.

– Привет!

Мы обнялись со Стейси, я вгляделась в её лицо и обнаружила серые тени, залёгшие под глазами. Черты лица заострились, и даже взгляд, кажется, сделался чуть жёстче. Похоже, её и впрямь замучали на работе.

– Что, большой город уже начал перемалывать тебя своими жерновами? – невесело усмехнулась я.

– Подавится, – со смехом ответила Стейси. – По итогам этой недели я признана ценным сотрудником, и, возможно, меня ждёт повышение. А кофе всему офису будет таскать кто-нибудь другой.

– Ого! Это достижение, – восхитилась я совершенно искренне.

Стейси махнула рукой:

– Зубастые девчонки из провинции рулят.

– Это уж точно.

Совсем недавно я и себя считала той самой «зубастой девчонкой из провинции». Которая «рулит». Но теперь, кажется, руль утерян, а машина несётся напрямик к обрыву.

– Ладно, не заговаривай мне зубы, – сказала Стейси, когда нам принесли наш кофе с потрясающими маффинами. – Если я правильно поняла, у тебя есть что-то поинтереснее моих офисных будней. Давай, рассказывай!

Я не заставила себя упрашивать. Выложила всё, начиная с того самого вечера, когда сводный братец вдруг совершил подвиг и вытащил меня из лап Тедди-Урода-Джонсона. И заканчивая вчерашним поцелуем.

Стейси слушала внимательно, и к концу рассказа мне стало не по себе. Что она сейчас думает? Осуждает меня? Я бы её поняла: я и сама себя осуждала. Когда я закончила, она лишь спросила:

– Он тебе нравится?

Я вздохнула. Стейси всегда умела задавать правильные вопросы. Но мне же теперь надо что-то на это ответить. Врать ей не было никакого смысла, так что я сказала:

– Да, нравится. Но мне не нравится то, что он мне нравится. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Стейси.

– Ну и что ты обо всём этом думаешь?