Сводный монстр (СИ)

Вспоминаю женщину на фото на его комоде, и фотографию в траурной рамке, что видела много лет назад. Теперь понимаю, что это одно лицо. Его мать умерла от болезни Альцгеймера? От нее вообще умирают? Или она умерла от чего-то другого? Жгучее чувство стыда обжигает. За эти годы я даже ни разу не поинтересовалась, как умерла супруга Юргена, как вообще ее звали… Мать однажды обмолвилась, что та была пьяницей. Неужели это ложь, просто прикрытие для маленькой девочки? И вообще, когда мать и Юрген стали встречаться? Она еще была жива? Боже мой…неужели?

От вихря вопросов в голове начинает лихорадить, и я не откладываю это все в долгий ящик. Набираю мамин номер, нетерпеливо слушая длинные гудки. Наверное, разница с Бали по времени есть, но сейчас мне наплевать.

— Привет, Верунчик, — защебетала мать в трубку, на фоне слышится плеск воды.

— Мам, — без приветствий начала я. — Ты знала, что у Рене была болезнь Альцгеймера?

Я специально четко произнесла имя первой жены Юргена.

— Ч-что? — от внезапной атаки замялась мать. Замолчала, что-то обдумывая. И меня словно ошпарило кипятком.

— Ты знала?! Ты знала, что она болеет? И влезла в эту семью?! Мам?!

— Вера, успокойся! — строгим тоном ответила мать, придя в себя. — К чему сейчас ворошить прошлое, это тебя не касается. У нас с Юргеном настоящая любовь.

— Не касается? Ты с ума сошла?! — сорвалась и закричала в трубку. — Больная женщина где-то терялась, сходила с ума от неизвестности, пугливо смотрела на людей, которых не узнавала, а вы в это время строили свою любовь?! Какой кошмар…

— Вера! У них уже до болезни испортились отношения, правда, — лепетала мать, но я лишь скрипнула зубами, чувствуя, как по щекам снова бегут слезы.

— Это из-з ВАС я почти ослепла, — сипло бросила, горло будто забилось острыми иглами. — Вы виноваты!

— Что ты говоришь, это из-за мальчишки, Вера!

— Он лишь отстаивал свой дом! Свою мать! Боже мой… Мы приперлись в их дом, а там был ее портрет в траурной рамке, у него в комнате. Я думала, она умерла давно… Но теперь я вспоминаю, что там лежал свежий черный тюльпан… — Воспоминания сыпались на меня, заставляя дрожать и смахивать слезы ладошкой.

— Остановись! Успокойся. Что он тебе наговорил? Он ненормальный, стоит на учете в одном центре…

— И зная это, ты все равно безжалостно отправила меня сюда? — холодно спросила, перебив.

— Он обещал нам, что все будет в порядке. Юрген занимался с ним все эти годы, заставил пройти терапию. После того, что он наделал… Вера, послушай… — взмолилась она, но я уже не слушала.

— Когда она умерла?

— Что? — растерялась мать.

— Спрашиваю, когда она умерла? Дата смерти Рене Мартенс?

— Я… Я не знаю.

— Ты знаешь. Мам, просто ответь.

— Я не помню.

— Когда он умерла?! — заорала в трубку как сумасшедшая, наверняка перебудив всех на этаже.

— В том же месяце, когда мы переехали к ним, вот так! Довольна?! — выпалила мать, в ее голосе я отчетливо слышу злость.

Я бросила трубку, не желая больше слышать от нее ни слова. Это все слишком. Я даже не могу это переварить.

Значит пока мы завозили свои вещи, пекли пирог и изображали новоиспеченную семью, Макс менял увядающие цветы на ее могиле? Как мама и Юрген могли так поступить?!

Это конечно не оправдывает того, что он сделал со мной здесь, но… но теперь у меня появилось чувство вины перед ним. У МЕНЯ. ПЕРЕД. НИМ.

Засмеялась сквозь слезы. Какая же я дура, невероятная идиотка. Нужно бежать отсюда как можно скорей, прекратить размышлять. Кончится тем, что я еще и буду просить прощения. Пусть сами со всем этим разбираются, я уже купила билет. И больше ноги моей здесь не будет, плевать на этот отель. Хочу забыть ЕГО и начать свою жизнь заново.

Я пыталась уснуть, но ворочалась всю ночь, поймать сон не получалось. Едва рассвело, встала разбитая и уставшая, укуталась в одеяло и уселась на широкий подоконник. Почувствовав легкую слабость, распахнула окно настежь и, оперевшись на подоконник, вдохнула свежий воздух и затихла, прислушавшись. Откуда-то справа, скорее всего со внутреннего дворика, слышался ритмичный равномерный стук. Странный звук, такой я раньше не слышала. Он успокаивал, гипнотизировал будто маятниковые шарики, бьющиеся друг об друга с идеальной точностью до секунды.

Минут десять я слушала звук, затем любопытство пересилило, и, натянув джинсы и свитер, я набросила теплый шарф на плечи и вышла на улицу. Открыла боковую дверь в коридоре, слыша, как монотонный звук приближается. Внутренним двориком, что примыкал к боковому корпусу отеля, пользовались только работники отеля, и мне было интересно, что это за звук.

Выходить работать я больше не планировала, пусть сами разбираются. Монстр, пьяница и старик. Отличная компания.

Чтобы увидеть, что происходит, пришлось обойти деревянный навес и небольшой забор, кончающийся ровно посередине двора. Сначала вышла, не скрываясь, но увидев человека, издающего звук, присела от неожиданности под забором.