Сводный монстр (СИ)

Сначала я молчала, лишь крепче вжимаясь в тугие веревки, не желая сдаваться и так легко проигрывать. Но я не знала, что влезла в неравную борьбу с самим бесом из преисподней. Не иначе. Страх в нем напрочь отсутствовал, он даже не моргнул и не вздрогнул, хотя я уже готова была кричать и молить о пощаде. Так было страшно и высоко. Мы взлетали над вторым этажом, я знала, что если повернуться, я увижу свою новую комнату через открытое окно, в нежно-розовых тонах, медведя на кровати…

Думать нужно только о равновесии, лихорадочно думала я, вцепившись в веревки так, что побелели пальцы.

Его тяжелый взгляд гипнотизировал, не отпускал, давил на плечи невыносимой тонной. В расширенных зрачках отражалась высь неба и мое испуганное лицо.

— Не надо, — тихо вырвалось из меня. Я больше не могла это переживать, думала сердце просто остановится от страха и переживаний. — Пожалуйста.

На короткий миг мне показалось, что взгляд его смягчился, а синева перестала быть такой острой и опасной. Макс бросил раскачивать качели, но дальше произошло то, что изменило меня на всю жизнь. На соседнем участке громыхнула тяжелая музыка, и от неожиданности я покачнулась, нога слетела, и все тело сорвалось с доски. В последние доли миллисекунды пыталась схватить руками футболку мальчишки, но хватала только тугой дрожащий воздух. Ободрала доской живот, пока падала, как во сне слышала крик. Не понимала кто кричит: я или он.

Затем удар головой и телом о жесткую, не смотря на пушистый ухоженный газон, землю. В шоке пытаюсь тут же подняться, встаю на колени, трясусь, хватаясь за голову, ощущая как по уху ползет что-то густое и липкое. Моя кровь.

— Вера! — безумный крик разрывает своей страшной силой, накрывая плохим предчувствием. Такой жуткий вопль люди издают только в настоящей беде, необъятном горе.

Убираю ладонь с лица, оборачиваясь на крик, чтобы в то же мгновение увидеть перед собой широкую доску, на которой стоит побелевшим полотном мальчишка. Доска ударяет прямо в лицо, куда-то в область глаза и виска. И я теряю сознание.

* * *

Утром я проснулась, почувствовав на глазах влагу. Вскочила, вытирая слезы. Такого не было тысячу лет — чтобы я плакала во сне, но, видимо, воспоминания перед сном сделали свое дело.

Проведя все свои утренние ритуалы, переодеваюсь и иду к выходу, но у самой двери застываю. В уголке между столом и дверью стоят мои угги, маленькие теплые валеночки, которые я оставила в комнате Макса. Он принес их сюда. Открыл мою дверь общим ключом, зашел внутрь… Может рассматривал, как я спала.

От этой мысли сразу поплохело, почувствовала, как во мне поднимается гнев. Да как он смеет?!

Зарычав про себя, все же обуваю удобные валенки и, захватив пуховик, выхожу наружу. В холле пытаюсь найти Томаса, чтобы узнать про соревнования, но не нахожу.

Вообще стоит какая-то суета. Завтрак уже убран, но гостиная, как и холл, забита людьми. Все в сноубордической одежде, видимо ждут удобного времени, чтобы идти на бесплатный автобус, что курсировал между зонами катания. Хотя зачем ждать здесь, когда можно спуститься на остановку внизу горы, не знаю.

Впрочем, ответ скоро пришел от Томаса, который вырулил откуда-то в расстегнутой куртке, весь какой-то вспотевший, излишне суетливый.

— Вера! Уж думал, проспишь, готова?

— Да, а почему все здесь? — задаю интересовавший меня вопрос.

— Из-за количества желающих попасть на соревнования с нашего отеля, договорились, что автобус заедет сюда наверх.

— А, ясно, — только и ответила я.

Краем глаза увидела Йорна, он вдруг подошел ко мне и, кивая, протянул какую-то квитанцию.

— Что это? — удивленно беру и удрученно ахаю. Пришла моя доска, которую мы выбирали втроем: я, Томас и Макс. Макс оплатил, я обещала вернуть деньги с зарплаты.

Теперь и не знаю, что делать. И доска мне не нужна, учитывая, что я собралась улетать, но и оставаться в должниках перед ним не хочу. Ни за что.

Опускаю руку с квитанцию вниз, избегая сочувствующего взгляда Томаса. Подумаю об этом позже.

Вскоре с улицы в главном холле появляется сводный брат собственной персоной. Тоже весь нараспашку, шапка торчит из кармана сноубордической куртки. Привычным движением отбрасывает волосы со лба рукой и громко делает объявление на немецком. Все оживленно выходят на улицу.

— Автобус приехал, — поясняет Томас, пока я продолжаю буравить взглядом Макса.

Сквозь толпу, повернувшуюся ко мне спиной, он вдруг поднимает свой пронзительный взгляд точно на меня, застигая врасплох, поймав за подглядыванием. Быстро опускаю глаза и хватаюсь за руку Томаса, как за спасительную соломинку, но Макс, сжав крепко челюсти, уже отворачивается и уходит за остальными. Невольно подмечаю, что снова уронил перчатку. Но в этот раз не поднимаю, шагаю вперед, хладнокровно наступаю на нее ногой и иду дальше.

Я смогу вычеркнуть его из своей жизни. Теперь я в этом уверена.

Глава 17