Сводный монстр (СИ)

Достав из охотничьего домика накрытый брезентом снегоход, он бросил доску назад и закрепил ее специальным тросом. Затем выкатил наружу, сел и завел. Мотор утробно заурчал, и снегоход рванул вперед по заснеженной тропинке, прямо к вершине горы. Макс НЕ насиловал ее тогда, когда они был подростками. Она была совсем мелкой и наивной, еще девочкой. Но он не отказал себе в удовольствии напугать ее. Ему было плевать на ее обнаженное тело, но, вытянув в руке огромный осколок, он заставил ее это сделать. Снять с себя все, до единого клочка. Она тряслась и беззвучно плакала, потому что приставленный к ее шее осколок царапал нежную тонкую кожу.

— Убери, пожалуйста. Я разденусь. Сделаю, все что ты хочешь, — умоляла она. И он отошел в сторону, по-прежнему угрожая стеклом, равнодушно глядя, как она заливается слезами и стягивает с себя одежду.

Он сделал это не из-за какого-то сексуального интереса. Нет. Девчонка только начала формироваться и округляться, но по сути была еще ребенком. А себя он таким не считал. В свои неполные семнадцать он уже ощущал себя дряхлым стариком. Столько уже довелось пережить.

Но вышвырнуть Веру и ее мамашу из дома казалось ему тогда самым важным на свете. Он не мог позволить им ходить по дому, где когда-то была счастлива его семья. Где когда-то его мать читала ему волшебные сказки перед сном, играла с ним в прятки, а отец носил на своей шее.

Девчонка сняла с себя все и стояла, стыдливо прикрываясь, пока он неотрывно разглядывал ее. На секунду ему стало жаль ее, и еще ему показалось, всего лишь на мгновение… что она сможет понять его. И, сглотнув комок в горле, он протягивает осколок и вкладывает в дрожащую ладонь.

— Хочешь попробовать боль? — глухо произнес он, впиваясь взглядом, полным надежды, в ее зеленые глаза.

Отчаянный крик, раздавшийся на весь дом, оглушил, заставил отшатнуться. Она вцепилась в стекло так, что порезала ладонь.

— Не подходи! Не подходи ко мне!

Сжал ее кулак со стеклом, второй рукой закрыл ей рот, вжимая перепуганную девчонку в стену.

— Тише, тише… Не бойся, я не причиню тебе вреда, — шептал ей в лицо. Он ошибся.

Вера что-то просипела в руку, и Макс приблизился к ее уху.

— Пообещай, что не будешь кричать, пожалуйста, — тихо попросил он. Она замерла и кивнула.

Тогда он убрал руку с ее лица и, опустив глаза на ее кулак, сжимающий стекло, протянул руки и осторожно разжал ее пальцы.

Это была ошибка. Привести ее сюда, под предлогом показать свою комнату и так напугать. До животного ужаса. Думать, что она поймет его боль, уйдет из этого дома. Он почти поверил, ведь она так долго смотрела на большой портрет в траурной рамке на его столе, провела пальцем по черному тюльпану, что одиноко лежал около фотографии матери.

— Это твоя мама? — спросила она, едва они зашли в комнату. Он молча кивнул. И в ее больших глазах цвета весенней листвы что-то такое промелькнуло. Нет, не жалость. А сожаление, чувство вины. И он решил добить ее одним ударом.

И почти сразу пожалел. Она все равно не поймет.

Макс поднял ее одежду с пола одним комком, протянул ей, и, когда она взяла ее, отвернулся. Едва девчонка оделась, он взял ее за дрожащую руку и повел в ванную. Включил кран и подставил ее кровавую ладонь под холодную воду. Достал из шкафчика аптечку, молча занялся ее раной. Голова раскалывалась на части, ему хотелось, чтобы она ушла. Мечтал лечь и спрятаться под подушкой, оглохнуть и ослепнуть.

— Макс, Вера! — ее мать стучала в дверь. Голос был слегка взволнован. — Я слышала крик, у вас все в порядке?

Макс поднял голову, Вера быстро одернула свою блузку, глядя на него во все глаза. А он на нее. Кусая губы, гадая, скажет или нет. Конечно, скажет, с чего бы ей покрывать его? Он ее до чертиков напугал.

Распахнул дверь комнаты, безучастно посмотрел на ее мать. Помада смазана, одежда сбилась. Легко догадаться, чем они были так увлеченно заняты, что на Верин крик прибежали не сразу. Взгляд ее матери блуждает по его комнате, она нервно моргает, увидев за его спиной портрет.

— Вера, что с твоей рукой? — ахнула она, быстро отвернувшись от портрета и разглядывая свою дочь.

Прошла целая вечность, прежде чем она ответила. Верин ответ удивил его.

— Нечаянно порезалась канцелярским ножом, — пожала она плечами. — Мы вырезали из бумаги.

— Ааа, ясно. Ну пойдемте вниз, пирог уже готов, будем пить чай, — позвала она и вышла за дверь. Вера вышла следом, не давая ему шанса сказать хоть слово.

Она избегала его весь вечер, ночью предварительно закрыла дверь на ключ, он слышал из своей комнаты по соседству. Придвинула стул к двери. И это он слышал тоже.

Если бы Вера знала, что на следующий день наполовину ослепнет, она бы бежала вон из этого дома сразу, едва поняв, что здесь обитает чудовище. Пусть это и был несчастный случай, все же Макс в нем замешан. Сильно.