Сводный Змей

— А вот бывшая ли? — усомняюсь опять и изгоняю его руку, поднявшуюся повыше — к бедру, прочь.

— Ты права, она мне даже не бывшая. Просто однажды сделала мне минет и всё.

— Фу.

— Что фу? Это очень даже приятно, — обнимает мою ногу.

— Рада за тебя.

— И за себя порадуйся, тебе тоже предстоит.

— Больной, да? Прям бегу с открытым ртом и падаю.

Еле сдерживаюсь, чтобы не зарядить наглецу коленом в пах.

— Хахаха, я зачем-то это сейчас представил! — истерично ржет.

— Отвали, понятно? Этого не будет никогда.

— Посмотрим.

Так бы и врезала по этой самодовольной физиономии!

— Всё, пока! — разворачиваюсь и ухожу.

— Жди звонка.

Оттопыриваю средний палец и закладываю его себе за спину. Пусть полюбуется комбинацией.

— Сучка! — отчетливо слышу в след и ухмыляюсь.

К вечеру приезжает мама. Мы ужинаем, потом помогаю ей собрать чемодан. Хотя всё уже давно собрано, просто перебираем, смотрим, не забыла ли какую мелочь типа масла для загара.

Коробку, которую мне всучил Змей, спрятала подальше. Любопытно, конечно, заглянуть в неё. Просто посмотреть. Наверняка, там какой-нибудь дебильный прикол типа анальной пробки. Я точно никуда не буду ее всовывать, пусть он пообещает мне хоть трижды устроить ад. Сама такой ад ему устрою — забудет, как его зовут.

Хотя нет, он говорил продавщице про вибратор. Значит, там он. Гадость какая, тьху.

Вечером, точнее ночью раздаётся звонок. Я уже легла и выключила свет, но сон не шёл, потому что ждала этого звонка.

— Алло, — говорю хрипло в трубку.

— Спишь, что ли? — слышу в ответ голос Змея.

— Угу.

— Срочно, просыпайся. Сейчас начнется сеанс.

— Какой еще сеанс? — притворно зеваю.

Мы впервые разговариваем по телефону. У него такой бархатистый и сексуальный голос, черт возьми. До мурашек. Какой уж тут сон??

— Мастурбации с получением оргазма.

Я закашливаюсь.

— Змеевский, сам знаешь куда идти, или подсказать?

— Эля. Открывай коробку, — требовательно.

— Ну, допустим, открыла.

— Не звезди. Не слышал шороха.

Вздыхаю, встаю с кровати и достаю из шкафа коробку. Распаковываю ее и достаю розовый приборчик, похожий на улитку. Так и знала, что очередной прикол.

— Что ты видишь? — допытывается Змееныш.

— Улитку.

— Отлично. Протри её антибактериальной салфеткой.

Бурча, достаю влажные салфетки и протираю. Змей чутко вслушивается в звуки, чтобы я его не надурила.

— Сделала, — говорю недовольно.

Вот вообще не хочу играть в его идиотские игры. Но секси голос слушать хочу, поэтому подчиняюсь.

— Ложись на кровать.

— Наконец что-то хорошее.

— Сними трусики.

— Божее, ну зачем?

— Сняла?

— Ага, — вру. Как он проверит? Никак.

— Представь, что я ласкаю тебя за ушком.

По телу сразу бегут мурашки. Шумно сглатываю.

— Ну, представила.

— А теперь я касаюсь языком твоего оголенного соска.

— У нас секс по телефону что ли? — хихикаю.

— Включай приборчик. Эля, включай! Не слышу вибрации.

Нажимаю на кнопку ON и раздаётся, как мне кажется, оглушительное вибро. Быстро нажимаю OFF.

— Твоя улитка разбудит маму и бабушку! — злобно шиплю в трубку.

— Не разбудит. Она тихая. Просто тебе непривычно. Включай, все будет хорошо. Клянусь своим дипломом.

С опаской опять запускаю прибор. Вот сволочь, не отвяжется ведь, пока не протестирую подарочек.

— И чо теперь? — спрашиваю.

— Я ласкаю твою грудь… Спускаюсь к животу… Ныряю языком в ямку пупка, — ах, этот голос…. Закусываю губу и слушаю, впитываю его в себя. — Потом спускаюсь ниже и лижу твой цветочек.

— Так стоп. У меня в спальне нет ни одного цветка. Где ты его нашел и зачем его лизать? — озадачиваюсь.

— Лепестки, которые внизу твоего живота, — по голосу слышу, что он закатил глаза.

— Лепестки… — повторяю за ним.

— Эля, я лижу твою киску!

— У меня в квартире нет животных.

— Хватит придуриваться. Ты портишь нам сеанс.

— А ты говори русским языком! Какие ещё цветочки и киски, а?

— Ладно, будет тебе русский язык. Прикладывай штуковину к клитору. Вот только не говори, что не знаешь, что это и где.

— Я знаю, что это и где находится, — язвлю.

— Вот и отлично. Прикладывай, усиками вверх.

— Трусиками вниз, — передразниваю.

— Выполнять!

— Раскомандовался тут.

— Давай уже, — нетерпеливо. — Я хочу, чтобы ты кончила для меня.

— А больше ты ничего не хочешь?

— Так, — теряет терпение, — если я сейчас не услышу сексуальные ахи и вздохи, я приеду и изнасилую тебя этой улиткой, поняла?

— Я тебе не открою, — шепчу испуганно.

— Твоя мама меня с радостью пустит. Сбрешу ей что-нибудь.

— Черт… — кусаю губу, — это не честно.

— А честно отказываться от моего подарка?? Я же не для себя стараюсь, а для тебя.

Его вибрирующий голос в ночной тиши звучит чересчур возбуждающе. И я делаю, что он велит — подношу к своему сокровенному местечку жужжащую штуку. Даже через трусы ощущаю трение, которое, о-ох как приятно…

По моему изменившемуся дыханию Змеевский понимает, что я сдалась.

— Молодец, — говорит сипло, — продолжай… Что ты чувствуешь?

— Я… мне приятно. Тепло, нет, горячо...

— Потрогай пальцами себя. Ты влажная?

Без пререканий исполняю приказ, и проверяю.

— Да, я очень мокрая.

— Черт, — выругивается и что-то у себя роняет.

— А ты что делаешь? — спрашиваю.

— Наслаждаюсь вместе с тобой.