Свое путешествие ты не заканчиваешь

"А вот теперь смотрите — вот они на фотке вместе с этой так называемой правозащитницей — ох уж наша впечатлительная Полли! — на выставке похоронных принадлежностей! Пауки в банке улыбаются друг другу!"

И Лариса прислала мне фото.

Вот же какие бывают выставки, ёшкин кот! Кажется, подобное было в одной черной комедии… Я разглядывала веселых и пышущих здоровьем гробовщиков, так сказать, в рабочей обстановке и понимала, что этот мир окончательно перекосило. Фэнтези-ужастик сбылся, нас захватили биороботы. И что обидно, этот искусственный интеллект вовсе не победительно ослепителен и виртуозен. Он убог, примитивен и безвкусен, как утреннее ток-шоу.

Гробовщики обнимали девочку, видимо, дочку. Она являла собой квинтэссенцию родительского и дизайнерского глумления над детством. Многоярусное платьице из органзы, все в рюшах. Сложносочиненные косички-колоски на голове переходящие в гламурные кудри. Лакированные туфельки, немилосердно узкие. Было жутковатое впечатление, что ребенок тоже экспонат выставки… Получается, что эта мерзкая парочка бросила Бореньку и отправилась искать новую жертву. Очередной организм для вынашивания, материал для следующей попытки. И она его нашла… Один ребенок не получился, его можно выбросить, как поломанную игрушку, и заказать нового. Наглая ухмылка лютой несправедливости не новость, она меня не удивила, лишь заставила содрогнуться. Удивило меня другое — то, каким обыденным стало зло в нашей жизни. Как ему комфортно и уютно с нами. Оно прикрылось лилейными рюшами — ни дать ни взять святое семейство. И ведь оно теперь не особенно старается маскироваться, выставляя напоказ свое пластиковое счастье. И никто ему слова поперек не скажет…

Вот поведай сейчас вкратце историю Ларисы кому-нибудь из персонажей этой зловещей выставки — большая часть, может, и не поймет, о чем тут горевать. Родила чужого ребенка, а его не забрали? Так отдала бы на госхарчи в дом инвалидов, какие проблемы? Зачем на себя взвалила, сама виновата… Хорошо, для нее, допустим, чужой, а те биороботы, кто бросили своего? Это как, тоже допустимо? Ну-у, сурмамочка же знала, что идет на риск, она хотела заработать. А покупателя не устроил… товар. Ничего личного, только бизнес. Юридически это ее ребенок, она была в курсе, так что…

Подобными мыслями нынче пропитан воздух. И где грань между подвигом бессмысленным и настоящим, если они сливаются в один забытый язык сердца для сегодняшних нас, превращающихся в продавцов и покупателей смерти.

Увиденное распалило меня так, что хоть на последнюю битву со злом лети, как Нильс, верхом на диком гусе…

"Лариса, так, может, вам продолжить писать? Чтобы те немногие живые души знали правду из первых уст, а не из "говно-мелодрам" и не от трольчих и гробовщиков. Может, наше сакральное предназначение — это упорно делать свое маленькое и "никому не нужное" дело? Вы читали Харпер Ли?" Мужество — это когда заранее знаешь, что проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь"".

"Читала ли я "Убить пересмешника"? Да я чуть не подралась из-за этой книги! С одной старой калошей. Ну, знаете, из тех, у кого моча красная от любви к Советскому Союзу. Она заявила, что наши детские писатели сильнее Ли. Но ведь их совершенно нельзя сравнивать и противопоставлять! И они прекрасно дополняли друг друга…когда-то".

Наш полночный междусобойчик заснул на полуслове, но утром — привет бубенцы Черчилля! — я обнаружила в сообщениях бодрое:

"А вот хорошо бы сейчас вы что-то написали в группу. А то трольчиха-гробовщик просится к нам обратно, и, знаете, какой у нее аргумент? "Все равно у вас пишут полтора человека, а я вам оживляжик сделаю" Наглость же!"

12. Игуана

— У тебя прошла смерть? Вот ты ее не произносишь, а она прошла?

Это Энн. Бывают такие моменты, что ты понимаешь: человек выпивши. И разговор продолжать не стоит. Но этот выпивший так точен и так близок тебе, что ты в этот момент за него всех трезвенников отдашь. И я отвечаю ей, что, пожалуй, действительно бывают моменты, когда я чувствую, что прошла. Бывает даже, что "идет бессмертье косяком", как у Арсения Тарковского. Особенно, когда ребята мне рассказывают свои сны.

Митя пришел в этот мир дружить. И он продолжает дружить — он снится. Причем не мне, не нам, его родным — он снится друзьям. И он прав, тысячу раз прав! Если бы он снился мне, я бы сама себя обесценивала, я бы боялась думать об этом всерьез, потому как слышала бы гневный оклик своего — и чужого! — рацио: совсем, мол, помешалась от горя! Я бы боялась впасть в лженауку потустороннего. То ли дело, когда всю работу с тонким миром берут на себя ребята. Не подкопаешься! Ко мне никаких претензий быть не может… И как, скажите на милость, я могу после этого их не любить и не переживать за них?! Вот та же Энн, бывает, разворчится на молодежь, а я не согласна. Лично я вижу молодых дивных, душевных и талантливых.