Свое путешествие ты не заканчиваешь

Копаясь однажды в содержимом Митиного компа, я нашла престранный документ, не подлежавший толкованию с точки зрения здравого смысла. А именно — международный сертификат…ээ…по обучению священнослужению протестантской церкви, выданный Симонову Дмитрию Константиновичу. Я смутно припоминала, что когда-то он мне об этом говорил — в ключе ерническом и шутейном, разумеется, и тогда же делился, что хочет купить боксерскую капу, потому что накануне, когда он играл, к нему пристали пьяные бомжи и еле отстали. Да, в Королёве обычно спокойно, и проблем не бывает, но вот, как говорится, и на старуху нашлась проруха. Эта новость привела меня в ужас, внутри завыли мигалки "ребенок в опасности", и Мите пришлось успокаивать нас новостями о том, что он теперь пастор и даже может совершать обряд венчания. Ну, подобной-то веселухи мы от него наслушались немало, и, как говорил Алеша, главное, чтобы не принес с помойки бычий череп, — вот тоже была история… Так что на новости воцерковления никто внимания не обратил. Я била тревогу — "может, хватить играть на улице?!", но на нее, в свою очередь, не обратил внимания Митя. Потом история с бомжами поросла быльем и не повторялась, а мне на глаза попался этот потешный документ, и тогда я кое-что вспомнила. Об эпизоде, который случился во время Митиного крещения в полугодовалом возрасте. Спешу заверить, что я вовсе не дрейфую в сторону религии, но факт остается фактом, обряд был совершен, и в самом конце священник вдруг сказал: "Ой, а в алтарь-то ребенка внести забыли! Значит, священником будет!"

В моей жизни не так много сбывшихся предсказаний, пусть даже иронично. И не спрашивайте меня, что сказал бы тот православный священник на протестантское баловство, надеюсь, что его тоже рассмешила бы эта филькина грамота. Но с учетом матерого атеизма, который захлестнул Митю в преддверии подростковых бурь, это предсказание еще и загадочное. Хотя была еще в его жизни… одна тетрадь! О, эти наши тетради, куда мы записываем свои юные неоперившиеся мысли. Тетрадь была заведена с размахом — толстая, формата А4. Записаны только первые две странички, остальные остались нетронуты, что было в Митином духе. Недлинен оказался философский труд, в начале которого была сделана порывистая пометка "Все это <нецензурное слово> бред". Далее были изложены краткие тезисы, прямо-таки как в научной работе. Тезисы были такие:

1. Люди — чисто биологические существа.

2. Нет правильной точки зрения, есть субъективные. Нет ничего изначально правильного, нельзя даже быть уверенным в том, что 2+2=4. Я и сам не верю в то, что эта хрень, которую я пишу, правда. Я лишь излагаю свою мысль.

3. Может, все и не так.

И дальше подчеркнуто: "Тут я пишу то, что искренне думаю". А думал он о том, например, что "мы бесхозные создания, которые подумали, что они лучше, выше остальных животных". О том, что "человек перманентно думает, что он мыслит, и значит, и у него есть что-то типа души, но мы просто сборище нейронов, которые в наших мозгах создают мысли, из которых и создаются личности". Еще я у него вычитала тонкую мысль о том, что все хотят быть главными, и даже если кто-то и хочет быть второстепенным персонажем, но при этом все равно желает исполнять главную роль и чтобы без него ничего не вышло.

И, наконец, вывод из всего этого весьма неожиданный:

"Нет, конечно, возможно, что что-то типа Бога вправду может существовать, и то, что творится какой-то замысел, который пока нам не дано понять, а, может, кто-то уже понял, но пока не говорит. Давайте подумаем на примере квантовой телепортации. Что если переместить по такой схеме человека? Будет это такой же человек, с такими же мыслями, но будет ли это тот же человек? Или уже другой, но такой же?

В общем, стоит ли видеть в людях людей или биологические создания? Или мы всё же души божьи, кто вот знает…"

Не в эпоху ли этих рассуждений Митя купил книгу Платона? Эта книга связана у меня с феерическим хаосом папенькиной съемной квартиры на Савеловском вокзале. Папенька о ту пору жил в Крыму, но Лида самоотверженно продолжала ее снимать для Мити. Точнее уже одну комнату из нее. Ведь там Митеныш играл, репетировал, что в нашей коммуналке было невозможно. И к тому же квартира была рядом со школой. Туда он приводил друзей. Он любил это место. "Не знаю, как сказать об этом маме, но мне здесь больше нравится", — поведал он Машеньке. Кто бы сомневался!