Своенравная рабыня

Клеймо?! Этого я точно опасалась. Я уже знала значение клейма на Тэнэкие. И не хочу никаких меток на своем теле.

– И знаешь, – добавил он, внезапно склонившись к моему уху, – мне не помешает в доме покорная женщина.

Как же хотелось в тот момент пнуть его, да посильнее и прямиком в самое болезненное место. Но я сдержалась! Это был прогресс лично для меня.

Глава 9

Пустошь постепенно преображалась. С каждым пройденным, или я бы даже сказала по-другому, преодоленным километром мрачная безысходность оставалась всё дальше и дальше позади. Пейзаж приобретал краски, цвет, аромат. Вот уже и островки травы с цветами, и не густые, но всё же кустарники, низкие, но деревья. Небо уже не казалось таким блёклым, как прежде, а палящее над головой солнце не убивало, а согревало. И это всего три дня пути.

Но меня в большей мере радовал не меняющийся пейзаж, а то, что я начала узнавать места. И мои догадки подтвердились, как только мы выбрались к реке Альхамада́г. Если я правильно определила место, у которого дагалы решили разбить лагерь на ночь, то в дне пути вниз по течению расположено небольшое поселение. Я у них жила около трех дана́та, это где-то три-три с половиной привычных для меня месяца. Но наш путь шел не вдоль реки, и не вниз, и не вверх, а вброд через нее и дальше на север. Именно там расположен ближайший приграничный таху Киреи – Са-ах. Побывать за его высокими и непреступными стенами мне так и не удалось за то время, что я прожила здесь. Но теперь придется. Если не найду способ сбежать раньше. А я его не найду, пока рядом слишком зоркий надсмотрщик.

– О чем задумалась? – подошла ко мне Леора и протянула кожаный мешочек с водой, которым наделил ее Бэгур. Остальным рабыням выдавали воду порционно и по необходимости. Так что наш бугай проявил в некой мере щедрость или хотел таким образом показать свое расположение к ней. – Прохладная.

– Вода в Альхамадаг всегда прохладней, чем должна быть.

– Подземные потоки ее питают.

– Я слышала, что раньше она была более широкой, чем теперь.

– И бурной.

– И что произошло?

– Проклятие мертвых земель иссушило почву. То ущелье, по которому нас вели, ведь тоже когда-то было рекой. А пустошь плодородными землями исчезнувшего народа.

– Ты о аданах?

– Да. И в тебе их кровь.

– Как и в нашем… – хотела я сказать похитители, но найдя высокую фигуру кэя, прикусила мысленно язык.

– Да. И в нем тоже, – догадалась Леора, и тоже бросила в его сторону беглый взгляд.

– А ша-ахкая?

– Миори? Нет. Ее дар от великого светила над нашими головами.

Что-то подобное мне уже рассказывали – другая женщина с тем же даром, но она говорила о себе иначе: «Рабыни чужой боли».

Мы ненадолго замолчали, пока я пила воду. Но Леора как-то странно смотрела на меня, и я не выдержала ее взгляда.

– Хочешь о чем-то спросить?

– У тебя необычная реакция на то, в какой ситуации мы оказались. Словно рабство – это что-то непривычное для твоего народа. Разве такие существуют?

– А это важно?

– Мне просто любопытно. От тария с островов по другую сторону бескрайних вод до дикарей на самом крайнем севере – почти везде продают и покупают живой товар.

– Почему ты так уверена? Ты побывала в каждом народе, в каждом таху или поселении? Или твой народ … к примеру? Вы же против рабства, – я вовремя нашла нужный ответ и знала, что ей нечем будем ответить.

– Мой народ против, но не был таковым всегда, – смутилась Леора.

– Тогда не удивляйся, если кто-то не знает того, что по твоему мнению известно всем. Только великому ша-ах над нашими головами видно всё.

– Ты права. Я как-то не подумала об этом, – она что-то обдумывала, вскользь блуждая по мне взглядом, словно ее любопытство было незаметным. Наивная. – Значит, твой народ… – обдумывала она вопрос.

Я улыбнулась. Хитрюга захотела меня подловить.

– Хочешь знать, откуда я родом?

– Я… хотела бы… – договорить ей помешали.

– Не замерзли? – спросил Бэгур, приближаясь к нам. – Сегодня ночь будет холодной, – добавил он, когда встал рядом и, улыбаясь во все свои тридцать два зуба, или сколько там у него их еще осталось, уставился на Леору.

Что ж, тут и так всё было ясно. Не о моем благоустройстве на ночь он волновался. Но пока Леора изображала из себя недогадливую, я поддела бугая:

– Хочешь предложить себя в роли согревающего одеяла?

Улыбка с лица Бэгура сползла мгновенно.

– Не… я ж … – почухал он затылок, – беспокоюсь. Предупредить хотел. У нас вещей лишних нет. Костры-то будем поддерживать, но вам, женщинам, этого может оказаться недостаточно, – а сам на Леору смотрит, да такими виноватыми глазами, аж пожалеть захотелось.

– А-а-а-а, вот ты о чем, – протянула я и наигранно вздохнула, оценив по достоинству, как подругу перекосило от моих слов. Наверное, она мысленно мне уже все волосы повыдергивала. – Ну, если придумаешь, чем нам помочь, слабеньким, то я с удовольствием выслушаю все предложения. Замерзнем, не выспимся. Завтра кое-как ногами передвигать будем.

А в подтверждение моим словам как раз Миори подошла, грея ладони о большую чашу с чем-то горячим.