Своенравный подарок

Громко сопевший Хейн сидел на лавке за одним из деревянных столов, поставленных прямо на улице, и хмуро созерцал наполовину пустую кружку с элем. Вкусным, пшеничным, ароматным, но этого напитка в Хейне плескалось достаточно, чтобы его прелесть уже не ощущалась столь ярко, а на первый план вышли эмоции. И радостными они не были – поплывшее от алкоголя сознание то и дело цеплялось за недавний разговор. Хейн не понимал, с чего этот бугай взъелся на него, – ведь всем известно, что на таких деревенских праздниках царят свободные нравы! И коли муж не уследил за своей женой, сам же и виноват, если кто-то другой успеет развеселить красотку. Этот же сразу «глаза вырву, глаза вырву».

– Чего грустим, приятель? – раздался рядом вкрадчивый голос, и к Хейну подсел невзрачный тип с хитрой улыбкой на тонких губах и бегающими глазками.

– Не грущу, – буркнул Хейн, отхлебнув еще эля.

– Я видел, как ты разговаривал с той, темненькой. Что, нос воротила? – сочувствующе произнес тип.

– Муж вернулся. – Хейн поморщился, разглядывая нетрезвым взглядом эль в кружке.

– Не вовремя, м-да. – Собеседник кивнул, а потом небрежно обронил: – Кстати, я случайно заметил, как она к речке вроде направлялась. Одна, – добавил тип и многозначительно посмотрел на Хейна.

Возможно, если бы он не выпил столько эля, то не воспользовался бы намеком, но очень уж хороша была темненькая, а употребленный алкоголь требовал веселья и разрядки.

– Угу, так муж, небось, за ней поперся. – Все же остатки благоразумия Хейна еще не совсем утонули в эле.

– А я его отвлеку, – неожиданно предложил тип и подтолкнул парня локтем. – Я уверен, она для вида ломалась, потому что мужик ее рядом был, – уверенно заявил он, улыбка на тонких губах стала шире. – Давай, приятель, а то кто-нибудь другой успеет, – похабно хихикнул случайный знакомый Хейна.

После этого заявления парень решительно выдохнул, допил в несколько глотков эль и встал, слегка пошатываясь. Негоже оставлять красотку скучать, пожалуй, тип прав. Хейн обвел мутным взглядом веселящуюся толпу, сфокусировал глаза в направлении темной полоски леса на том берегу речки и побрел туда, упорно переставляя ноги. Едва он повернулся спиной к случайному собутыльнику, как улыбка с губ незнакомца пропала, а в холодном прищуре мелькнуло удовлетворение.

Все шло как надо.

Утро Постоялый двор в деревне

Антонии показалось, она только-только закрыла глаза, прижавшись к теплому и такому удобному плечу Ива, закинув на него по привычке ногу, как кто-то уже ее стал будить. Правда, надо сказать, будить деликатно, поцелуями и тихим шепотом:

– Огонечек, просыпайся, нам надо ехать. Ну же, Тони, открывай глазки, я чувствую, ты уже проснулась…

– И-и-ив, – недовольно протянула она, приоткрыв один глаз и посмотрев на мужа сквозь ресницы. – Мы же не торопимся, можно я посплю еще?..

– Нет, – перебил ее де Ранкур, почему-то серьезный, и в его лице Антония заметила тревогу. – По пути поспишь, ну или вечером пораньше остановимся. – Герцог запнулся на мгновение, потом настойчиво потянул с жены одеяло: – Тони, нам правда надо ехать. Вставай.

Он сам, как заметила девушка, был уже полностью одет, даже меч висел на поясе. Брови Тони поднялись, сонливость отступила. Она выпрямилась, вопросительно глянув на Ива.

– Что-то случилось? – чуть нахмурившись, спросила девушка.

– Одевайся, я завтрак принесу, – не ответив, произнес Ив и вышел.

Антония проводила его прищуренным взглядом, уверившись в том, что ее подозрения верны: что-то произошло, отчего они так поспешно уезжают. Твердо намеренная вызнать у Ива подробности, она быстро встала, умылась, переплела косу, оделась и к возвращению мужа уже сидела за столом. Даже меч тоже пристегнула, отметив, что за окном раннее утро, может, часа два после рассвета прошло. Подавив зевок, Тони уставилась на герцога.

– Рассказывай, – потребовала она, придвинув тарелку с омлетом.

– Что? – невозмутимо спросил он, и не думая выполнять ее настойчивую просьбу.

– Ив! – Антония сдвинула брови и сжала вилку. – Да что происходит, в конце концов?!

– Тони, – веско произнес де Ранкур, посмотрев ей в глаза без единого признака веселья. – Ешь и поехали. Быстро.

Она поперхнулась очередной возмущенной фразой, молча сунула в рот кусок омлета и начала жевать, опустив взгляд. Раздражение ворочалось разбуженным ежом, но, услышав, каким тоном говорил муж, Антония не рискнула спорить. По крайней мере, пока они не выедут, а уж потом она выскажет все, что думает по поводу скрытности некоторых! Тони согласна была отдать бразды правления в руки Ива, тем более что она ничего не смыслила в государственных делах, однако если речь идет о какой-то опасности, угрожающей им, то отмалчиваться не позволит. Даже если Ив делает это из благих намерений, не желая пугать ее. Да от неизвестности Тони встревожится больше, чем если будет знать, чего ожидать, неужели он не понимает?

Завтракали они в молчании и быстро. Потом Ив встал, взял их сумки и вышел, крепко ухватив Антонию за руку.