Своенравный подарок

Взгляд девушки остановился на двери в архив, и она решительно направилась туда. Монастырь ведь старый, посвященный Харвальду, потому что мужской, вдруг здесь что-то занятное есть? Еще и предсказатель здесь живет, и Антонию не покидала уверенность, что он тут не единственный. Скорее всего, до него в монастыре жили и другие, скрывающиеся от алчных людей, жаждавших заставить работать их дар себе в угоду. И ведь наверняка что-то видели, связанное с богами, не могли не видеть! Тони толкнула деревянную створку, на мгновение мелькнуло опасение, что дверь на самом деле закрыта и архив под охраной, но, к ее облегчению, вход оказался свободным. Ну да, настоятель что-то говорил о том, что предсказания зашифрованы… Но вдруг только самые новые или все-таки не все? Едва девушка переступила порог, как на стенах вспыхнули магические светильники, а рядом с дверью Тони заметила мерцавший холодным синим светом какой-то амулет. Наверное, против сырости и грызунов, способных повредить свитки.

Герцогиня пошла вдоль полок, рассеянно ведя по ним ладонью и отметив, что пыли тут тоже нет, как и затхлого запаха: видимо, амулет действительно защищал помещение от влаги и остального. Свитки лежали ровными стопками, некоторые пожелтели, потемнели от времени, но все были в хорошем состоянии – хоть сейчас разворачивай и читай. Антония не торопилась: она сама не знала, что искала, ведь на полках не виднелось никаких пометок или подписей, и по какой системе разложены свитки, девушка понятия не имела. Тони прошла один стеллаж, другой, постепенно отдаляясь от входа, чутко прислушиваясь к своим ощущениям, и уже почти прошла целиком третий, когда пальцы вдруг кольнуло, а по спине от шеи до поясницы прокатилась дрожь. Антония замерла, глянув на полку: там лежал один свиток чуть в стороне от небольшой стопки, и, судя по темному пергаменту, был он очень старым.

Прикусив губу и затаив дыхание, Тони осторожно коснулась его пальцами, и подушечки снова закололо, а сердце замерло в предвкушении некоей тайны. Взяв свиток, она подошла к светильнику и аккуратно развернула, жадно вчитываясь в строчки, написанные поблекшими чернилами явно второпях – кое-где темнели кляксы.

«…Ради той, которую полюбит, пожертвует жизнью, добровольно и без подсказки, без корысти и только из любви. Тогда магия снова придет к людям, даров станет больше, и богиня снова одарит своей милостью наш мир, вернув ему гармонию. До тех же пор да будет он наказан предательствами и изменами, и ни одна женщина не сможет скрашивать его дни и согревать постель. Сын наказан за грехи отца, а отец страдает и за сына, и за свой обман. Да будет так по воле светлой Эйар…»

Свиток выпал у Тони из рук, мысли лихорадочно закрутились в голове. Слова пророчества показались непонятными и пугающими. Смерть, предательства, измены – все это звучало мрачно. Девушка наклонилась, подняла свиток и вернула на место, с опаской покосившись на документ. Ну их, эти пророчества и легенды. Особенно такие. Все эти разборки между богами, кто там кому изменил и изменил ли на самом деле, был ли сын у Харвальда от земной женщины, ей вдруг резко стали неинтересны.

Антония поспешно вышла из архива и направилась к выходу из библиотеки: времени минуло достаточно, и она проголодалась; стоило наведаться на кухню и чем-нибудь поживиться. И вообще, Ив обещал не задерживаться! Тони поймала себя на том, что снова немножко скучает по мужу, и вздохнула. Да, она к нему привыкла и не собиралась это отрицать. Едва девушка подумала о де Ранкуре, как тут же пришло четкое ощущение, что он где-то недалеко, здесь, в монастыре, только парой этажей выше. Тони чуть не споткнулась от неожиданности, но вспомнила, что Ив говорил о связи, и поняла, что это она и есть. Губы тронула слабая улыбка, Антония свернула на кухню, отвлекшись на вкусные запахи, – судя по всему, она очень удачно подумала об обеде.

В просторной кухне за длинным столом сидели несколько монахов, еще двое хлопотали у плиты, и Тони неуверенно замерла на пороге, пытаясь понять: тут все организованно, или каждый приходит есть, как освободится? И не подождать ли ей, пока братья поедят? Однако ее почти сразу заметили, и один из тех, кто стоял у плиты, поспешил подойти.

– Присаживайтесь, госпожа, вы проголодались? – осведомился он и махнул в сторону отдельно стоявшего стола на четверых. – У нас похлебка с копченостями и тушеные овощи.

– Пахнет вкусно, – призналась Тони и улыбнулась в ответ. – С удовольствием поем!

Ей налили похлебки, принесли свежего, еще теплого хлеба, и девушка принялась за еду. Но только она прожевала первую ложку, как шеи коснулись теплые пальцы, а знакомый голос поинтересовался:

– Уже обедаешь? Молодец. – Ив, обойдя стол, сел напротив жены.

Перед ним один из монахов почти сразу поставил миску с супом и тарелку с овощами. Тони повеселела, довольная, что супруг вернулся.

– Ты уже закончил с настоятелем? – спросила Антония, отправив в рот очередную ложку похлебки.

– Да, на сегодня всё, – немного невнятно ответил Ив, поглощенный обедом. – Завтра еще останемся, а потом поедем.