Свои чужие

Я понимаю, что снова рассеянно смотрю в никуда и совершенно не слушаю ребят, разыгрывающих передо мной сцену.

– Да-да, я смотрю, – неловко улыбаюсь я. Алина недоверчиво качает головой, но не спорит. В любом случае в нашем тандеме ведущая она, а я так – имею право сделать авторский вяк на тему того, кто из актеров, как мне кажется, лучше понимает героя. Именно “понимает”, а не “больше похож”. Загримировать можно как угодно, волосы покрасить там, наконец, просто сказать что это такое видение персонажа. А вот если актер не понял, кого он играет – вот это беда.

Я на самом деле пытаюсь сосредочиться на пробах, но это сейчас довольно сложно. Кажется, что с души я сняла кожу. Вымотал меня этот разговор с Димой, ничего не скажешь. И каждая фраза, сказанная ему сейчас, уже кажется совершенно неверной и не в том тоне сказанной. Ох, Димка, вот поспешил ты, поспешил. И я… Кажется, я тоже поспешила…

Сосредоточиться бы на пробах…

Мальчиков мы уже посмотрели, мальчики были хороши, теперь подбирали девочек, чтобы потом дать им возможность порепетировать с мальчиками и дать нам посмотреть на сочетания типажей.

И мне казалось, что мальчики не захотят проходить одну и ту же сцену с тремя-четырьмя партнершами, но Алина покачала головой и сказала: “Дублей всяко может быть больше”. Так что их судьба терпеть, и никак иначе. Профессия такая.

– Номер восемь, – когда кандидатка Марина Озерова заканчивает сцену, произносит Алина, открывая дверь своего кабинета.

Номер восемь. Я смотрю на вошедшую девушку и хочу её убить.

– Имя и фамилия, – сухо произносит Вербицкая, зарываясь в бумаги.

– Вера Щербакова, – безмятежно отзывается бывшая любовница Варламова. Смотрит она на Алину, на меня, сидящую на окне, даже не смотрит. Ну, ей ли не знать, что кастинг-менеджер для неё бог. И все-таки…

Я ощущаю, как пальцы начинает покалывать от яростного жара. Блин, да что за ерунда-то? Ну, мало ли с кем Варламов спал, что мне теперь, каждой девочке карьеру портить?

– Алин, я пойду кофе выпью, – мой голос вопреки моему желанию звучит раздраженно. – Вы послушайте пока эту девушку без меня, окей?

Выхожу и ползу к уже знакомой машине по продаже кофесодержащей нефти, заказываю у неё эспрессо.

– Полина Александровна, – Алина, оказывается, вышла из кабинета вслед за мной и сейчас стоит за моим плечом, – у вас какие-то возражения против Щербаковой?

Какая прозорливая девочка, однако!

Я смотрю на Алину устало. Серьезно, не хочу ничего пояснять.

– Давайте серьезно, Полина Александровна, если вам не нравится актер – то нам он и не нужен, понимаете? – мягко замечает Алина.

Серьезно?

– Я настолько много решаю?

– У вас исключительные полномочия, – разводит руками Вербицкая. – Илья Вячеславович не терпит разногласий в коллективе. А вы – автор, в конце концов. Нам нужно ваше одобрение в этом вопросе. Поэтому вы тут.

Это очень сложная информация, которая толкает меня в неверную сторону. Но… Год в компании этой вот Веры? Которая мне совершенно не нравится, и совсем не попадает в типаж моей главной героини? Да и потом, актриска она очень посредственная, нечего ей делать у меня на главной роли.

– Да, мне она не нравится, – тяжело вздыхаю я, – и я не хочу, чтобы это было определяющим.

– Не жалейте. Пусть не тратит наше время, – безжалостно отрезает Алина, – к тому же играет она не очень круто, но её заявка в последний момент пришла, отсматривать отыгрыши мне тогда было некогда, я подтвердила. Посмотрела потом, поняла, что не то, но для контраста оставила.

Вера вышла вслед за нами, ждет у кабинета Алины.

Безмятежная, самоуверенная, будто её уже взяли на эту роль. Стоит себе, зубоскалит с Макаром Зарецким, моей ставкой на роль главного героя фильма.

– Щербакова, свободна, – резко припечатывает Алина, только зайдя в кабинет.

– Но вы меня даже не послушали, – девушка дергается, обиженно глядя на нас.

– Я вас видела на видео от агентства, – беспощадно качает головой Вербицкая, а затем смотрит за спину Веры и окликает: – номер девять!

Довольно известная в узких кругах мелодраматичных сериалов Лена Федорович поднимается с кресла. Типаж стильной, характерной, волевой девушки. Да, вот на неё я посмотрю с удовольствием. Да и в дуэте с Зарецким она будет смотреться неплохо…

Пробы затягиваются. Еще три кандидатки, еще шесть отыгрышей сцен. Блин, как же они стараются – эти ребята, явно очень хотят получить роль.

Сегодня я устала недостаточно, сегодня я иду в метро. Хочется пройтись пешком и еще немного подумать.

На душе пусто. Работа над фильмом идет, все встало на круги своя, но мне так пусто, будто у меня не душа – а ледяная Гренландия, и хочется найти нож и сделать себе харакири. Сейчас, когда работа кончилась – это настроение на меня наваливается довольно плотно. И каждая из мыслей в моей голове так или иначе касается Димы.