Свой путь направь к звезде. Душевное равновесие в трудное время

Надежду на успех дает мне наш прощальный диалог – ведь напоследок девочка думала о цветах, а не об озере. Цветы – символ осмысленных задач, которые это дитя человеческое должно выполнить в будущем, а озеро – символ прекрасных воспоминаний о прошлом. Пусть эти воспоминания останутся с ней навсегда, но пусть они не оказывают давления на ее «здесь и сейчас».

Просительные и благодарственные молитвы

Поговорка «Беда любого научит молиться» звучит немного цинично.

Франклу циничный подход был чужд. Он писал: «Впрочем, не следует пренебрежительно отзываться о тех, кто начинает молиться лишь в несчастье. Непонятно, почему молитва в беде должна быть менее истинной, менее непосредственной и менее первозданной. Вера, к которой приходит человек, когда ему плохо, нередко ее называют „окопной верой“, мне дороже, чем вера, которую человек исповедует, пока у него все в порядке, – я бы назвал ее „верой деловых людей“. Как часто вид неба открывается нам лишь поверх руин!»

Как трогательно звучит у Франкла это последнее предложение! Я часто цитировала его в беседах с людьми, чьи жизненные планы были перечеркнуты жестокой судьбой, и почти всегда одна только эта фраза помогала им, согнутым, хоть чуть-чуть выпрямиться.

За долгие годы практической работы у меня накопился большой опыт в вопросах, связанных с молитвой. Возьмем всего лишь один аспект, психологический. Во-первых, я убедилась в том, что благодарственные молитвы несравненно полезнее молитв просительных. Благодарственная молитва успокаивает душу и является, помимо прочего, наилучшим из всех известных мне умиротворяющих средств. Человек, который по вечерам, ложась в постель, вспоминает все хорошее, что ему довелось пережить в течение прошедшего дня, и все, что может послужить поводом для благодарности, погружается в глубокий, восстанавливающий силы сон. Благодарность снимает напряжение, улетучиваются как по волшебству все неприятные мысли, не дающие уснуть, все жгучие заботы, готовые тяжелым грузом лечь на сердце.

Просительные молитвы не обладают такими свойствами. В них выражается доверие к Богу, но в них присутствует и страх. Неуверенность в том, что его просьба будет услышана, занозой вонзается в сердце молящегося. «Господи, верни моему ребенку здоровье!» «А если нет?» – шепчет страх. Достоверность пережитой удачи придает благодарственным молитвам независимый характер. И напротив, сомнительность будущей удачи превращает просительные молитвы в игру с непредсказуемыми последствиями. Бог не принимает «заказов» и «исков», никакие торги с Ним невозможны, мы даже не знаем, насколько, с точки зрения «высшей инстанции», ценно то, что кажется нам таким желанным. В просительной молитве вскрывается вся жалкая ограниченность и уязвимость нашей человеческой позиции, и избавиться от этого ощущения очень трудно. После всего, что мне приходилось слышать в многочисленных беседах с пациентами, я склонна рекомендовать сосредоточенность на благодарности Богу.

Во-вторых, мой опыт подсказывает, что из молитв стоит исключить вопрос «почему?», поскольку обычно он свидетельствует о бесплодной распре с Богом. Этот вопрос типичен для тех, кто хочет только получать, и получать все больше, он заставляет нас страдать и погружаться в недовольство, жалость к себе и отчаяние. Почему с нами случилось то или это – скорее всего, эту загадку мы не разгадаем, провидение хранит молчание, поэтому давайте лучше, по слову Франкла, склонимся перед тайной. Мы – не вопрошающие, мы – ответствующие. Это мы должны отвечать на вопросы, которые ставит перед нами судьба, и даже на самые затруднительные и тяжелые вопросы у нас могут найтись превосходные ответы. Или, как поется в одной песне:

К нам приходят радость и боль —
И, прежде чем мы опомнимся,
Покидают нас.
Они идут рассказать Богу,
Как мы сумели их перенести.

Книги и мечты

Я плохо помню свое раннее детство, и это, наверное, к лучшему, потому что я родилась в 1942 году, в разгар войны. Одно из самых первых моих воспоминаний связано с книгой. Я как теперь вижу перед собой маму, сидящую за столом в комнате венской родительской квартиры. Огарок свечи дает слабый свет, мама погружена в чтение. Видимо, мне стало скучно, и я расплакалась. Тогда мама взяла меня на колени, вложила книгу в мои ручонки и разрешила переворачивать дочитанные до конца страницы. Это было интересно, и я притихла на коленях у матери, чувствуя себя защищенной, согретой ее близостью, вовлеченной в захватывающий процесс чтения и исполненной внутреннего умиротворения. За окном мир сходил с ума, но в нашей комнате мир был в полном порядке. Возможно, из этого детского впечатления и выросла моя убежденность, что хорошая книга значит в жизни очень много.