Свои. Путешествие с врагом

Здесь, в Каунасском VII форте, Временное правительство в июне 1941 года решило устроить первый в Литве концентрационный лагерь и выделило деньги батальону, охранявшему согнанных сюда каунасских евреев. Здесь, в VII форте, 1-я и 3-я роты Национального трудового охранного батальона 6 июля убивали людей. Убивали, экономя время: с вечера расстреливали, поделив на группы, на следующий день всех оставшихся загнали в одну яму, уложили в ряд и расстреливали полтора часа. Стреляли до тех пор, пока все в яме не перестали шевелиться. Сколько людей были всего лишь ранены, мучились, пока – может, только через полтора часа – пуля какого-нибудь зубного техника Матюкаса или другого бойца батальона их прикончила?

В советское время форт был военным объектом, так что ни посещать его было нельзя, ни проводить расследование, ни почтить память жертв. За двадцать лет независимости Литвы здесь ничего не расследовали и память жертв ни разу не почтили. В 2009 году Каунасский VII форт был приватизирован. Со всеми пятью тысячами похороненных здесь евреев, убитых бойцами Национального трудового охранного батальона. Собственник начал приводить в порядок территорию в семь гектаров, и, пока он этим занимался, в 2012 году произошла вот какая неожиданность. Рассказывает Владимир Орлов:

Разгребая свалку со стороны улицы Гервечю, мы вывезли не один грузовик мусора. В яме под ним оказался слой извести, из которой высовывались словно бы какие-то палки. Это были кости убитых людей.

Выкачав заполнявшую яму воду, я сунул в нее руку и нащупал огромное количество костей, слой мог быть толщиной в несколько метров[197].

О находке были информированы полиция, департамент культурного наследия и еврейская община. Никто никаких действий не предпринял, и владелец форта сложил кости в три мусорных мешка и так и оставил.

Когда средства массовой информации обнародовали этот факт, Каунасское городское самоуправление создало комиссию с замысловатым названием “О перенесении останков участников сопротивления и других лиц, убитых в период оккупационного режима в Литве, и увековечении мест погребения”. Комиссией руководил устроитель фестиваля Kaunas Jazz, бывший министр культуры Йонас Ючас. За два года обсуждений комиссия собиралась два раза.

Только в 2014 году кости вернулись обратно в свою могильную яму – из трех мешков были перенесены туда, где и были найдены.

На сайте в интернете Каунасский VII форт представлен как “природный и исторический оазис”. В оазисе устраивают празднование Йонинес – Иванова дня, детские дни рождения и корпоративные вечеринки. Каунасцы или гости города (не иначе евреи), разозленные шумными сборищами, обратились к каунасским хранителям культурного наследия, а те, в свою очередь, обратились к собственникам форта с просьбой не устраивать в форте праздников, игр и подобных развлекательных мероприятий. Собственники ответили, что все устраиваемые здесь мероприятия носят просветительский характер.

Сейчас сайт Каунасского VII форта предлагает проводить там детские дни рождения и приглашает на разные образовательные мероприятия, среди которых есть и мероприятие под названием “Поиск клада”. Оно охватывает все семь гектаров территории.

Семьдесят пять лет назад в одной большой яме, полной убитых, “клад” искал убийца, любитель золотых предметов Пранас Матюкас, который позже, после войны, работал зубным техником в Йонишкелисе. Сколько золота, выдранного изо ртов убитых, было перелито и вставлено в рты жителей Йонишкелиса? А может, один-два золотых зуба все же остались в Каунасе, в яме форта, и стоит заплатить три евро за образовательный “поиск клада”?

Вильнюс / Вильне

В конце XIX века в Вильнюсе жили 63 996 евреев (41,4 % всего населения города).

Последний день путешествия. Остался только Вильнюс. Мой город. И их город, город евреев – литовский Иерусалим.

Чеслав Милош пишет:

Сегодня с изумлением размышляю о навсегда исчезнувшем еврейском Вильнюсе. Это был город огромной сосредоточенной энергии, издательств, выпускавших книги на иврите и идише, столица, местопребывание литературы и театров. С этой точки зрения с Вильнюсом мог конкурировать только Нью-Йорк[198].