Свои. Путешествие с врагом

Рута: Хорошо, давайте поговорим. Не могу утаить, что некоторые мои приятели и знакомые – изрядные антисемиты. Только поколение моих детей – уже нет. Я этих своих знакомых понимаю. Мы почти все родом из деревень. В Вильнюсе до войны литовцев было, может, всего несколько процентов. И в других городах, за исключением Каунаса, не больше. Наши деды и прадеды были не очень образованными, так что они, естественно, переняли все истины, которые насаждала Церковь, а вместе с ними – и предрассудки. Когда наши родители перебрались жить в города, там уже не было евреев. Я имею в виду литовских евреев, литваков – образованных, людей высокой культуры. Книжных людей. Мое поколение не знает литваков, может, мы даже ни одного из них не встречали. Они были убиты или в советское время уехали из Литвы за границу. На место литваков после войны явились другие, не похожие на них евреи – с территории СССР, русскоязычные, часто просоветские, не очень образованные. Они получили квартиры и работу, поскольку официальным государственным языком в то время был русский, перед ними открывались все двери. Мы с этими евреями, само собой разумеется, не общались. Мы их не уважали, думаю, и они нас тоже, поскольку они не интересовались нашей культурой, не учили наш язык. Эти советские евреи окончательно убили наше желание интересоваться еврейской культурой и еще больше укрепили застрявший в наших головах стереотип жида-коммуниста. Так можно ли обвинять нас в том, что мы – антисемиты? Наш унаследованный от прадедов антисемитизм усилило послевоенное нашествие советских евреев.

Эфраим: Но вы учились в университетах и должны были встречать преподавателей-евреев, которые открыли вам глаза на более широкий мир истории, философии…

Рута: Что вы говорите? Мы ведь выпускники советских университетов, где большинство преподавателей открывали нам глаза на мир марксизма-ленинизма. Только единицы, которых не выловила советская госбезопасность, были другими. Может, среди них и был какой-нибудь еврей, но мне о таком слышать не доводилось. Я сама училась в Москве и встречала много необыкновенно интересных евреев, потому что Москва была центром еврейских интеллектуалов, ученых, художников. Однако в Литве этого не было. Мы, литовцы, так и не познакомились с культурой своих евреев. И чем меньше мы знаем, тем больше места для предрассудков, тем крепче наш старый добрый антисемитизм.

Эфраим: Это очень интересный аргумент. Он многое объясняет, например, почему немало ваших родственников или знакомых, с которыми вы говорили об этой книге, смотрят на нее отрицательно. Это, наверное, умные и образованные люди, однако все, что связано с еврейской тематикой, для них неприемлемо. Как если бы в их сознании была одна наглухо закрытая дверь.

Рута: Я не вышибу эту дверь, чтобы прорваться в сознание таких людей. Никто не вышибет. Дверь откроется тогда, когда откроется, когда придет время для этого. В этом смысле мы, скорее всего, потерянное поколение. И уже не изменимся.

Эфраим: Скорее всего, вы правы. Потерянное поколение. Люди, с которыми я говорил в Литве все эти двадцать пять лет, и были представителями этого поколения.

Рута: Они смотрели на вас и думали: ясно, этот еврей тоже просоветский, кроме того, он делает деньги на Холокосте. Это его бизнес.

Эфраим: Что мне надо было сделать, чтобы мнение ваших обо мне изменилось?

Рута: Дайте нам денег. Поделитесь.

Эфраим: Нет. Вы слишком коррумпированы… А что, по вашему мнению, отношение людей этого поколения к евреям говорит о сегодняшнем литовском обществе?

Рута: Вы сами знаете, что оно говорит. Говорит, что мы должны обвинять Советы в куда большем количестве вещей, чем думали до сих пор. В нашем антисемитизме виноваты тоже они.

Эфраим: Но литовцы были антисемитами еще до прихода Советов. После этого положение только ухудшилось.

Рута: Да. Советы ухудшили положение. И теперь мы очень плохие.

Каунас / Ковне

В конце XIX века в Каунасе жили 25 548 евреев (35,9 % всего населения города).

2015 год

Двор гаража “Летукис”. Здесь 27 июня 1941 года произошло одно из первых и самых жестоких убийств евреев в Литве. На глазах у толпы любопытных металлическими штангами были насмерть забиты, кажется, пятьдесят два каунасских еврея. Убивали, как рассказывают, выпущенные из тюрьмы, где их пытало НКВД, узники-литовцы. Один из них позже сказал, что сделал это, ослепленный злобой, и потом очень раскаивался.

Впервые нас сопровождает не литовец, а еврей, известный старый знаток еврейского Каунаса Хаим Баргман. Его имя, слава богу, не надо скрывать, как имена других сопровождавших нас людей… Он не боится.

Эфраим: Мы стоим напротив памятника жертвам убийства в гараже “Летукиса”. Надпись на памятнике свидетельствует о том, что здесь были убиты несколько десятков евреев. Но кто их убил? Вулкан, цунами, землетрясение?