Свои. Путешествие с врагом

Когда евреев загнали в гетто в самом убогом квартале города, над ними постоянно издевались. Евреев каждый день таскали по городу и били. Собиралась большая толпа горожан посмотреть, как мучают несчастных. Многие еврейские интеллигенты были арестованы, их терзали особенно жестоко. Мужчин из гетто водили работать на цементный завод. Там были большие ямы с известью, и известь в них все еще кипела. Евреям было велено лить воду в ямы, чтобы известь лучше варилась. Тогда евреям было приказано прыгать в ямы и плавать в кипящей воде.

Рута: Это уж точно слишком. Никто не может плавать в кипящей воде…

Эфраим: Как всегда думаете, что это свидетельство – выдумка? Читаю дальше.

Один еврей пытался держать голову над водой, и убийцы решили, что так он хочет спасти свою бороду… Они ударили этого несчастного по голове прикладом ружья, и он нырнул. Когда другие евреи его вытащили, у него глаза были обожженные, совсем белые. Потом всех евреев увезли расстреливать в лес Паюостес.

Рута: Послушайте, всему есть предел. Как же, он плавал себе в кипящей воде и еще думал, как тут спасти бороду… А потом, поплавав, они вылезли на берег, и тогда их повезли расстреливать… Может, я могу предложить вам попробовать? Как вернемся, нагрею для вас котел воды. Как бы я ни уважала свидетелей Холокоста, всяким нелепостям есть предел.

Эфраим: Не было предела пыткам, которым здесь подвергались евреи. Просто не было.

1941 год

Один из самых моих близких и чудеснейших людей – муж тети Гене, подполковник Антанас Стапулёнис, в конце июня 1941 года командовал повстанцами в Паневежисе[192]. Когда пришли немцы, повстанцы сделались полицейскими или помощниками полиции, белоповязочниками. Антанас Стапулёнис, который был комендантом города и округа, стал начальником штаба местной охраны Паневежиса. Когда на службу вернулись все прежние служащие самоуправления, за исключением бургомистра, Стапулёнис назначил временного бургомистра, так и шла служба до самого окончания немецкой оккупации. Штаб местной охраны заботился о порядке в городе, издавал законы, запрещающие грабить оставленное чужое имущество. Насколько начальник штаба должен был оказывать содействие, когда евреев сгоняли в гетто, то есть содействовать выполнению приказа ортскоменданта? Начиная с 11 июля евреи были загнаны в один квартал, из которого выселили литовцев. Оставленные евреями дома разорило паневежское простонародье. Штаб охраны не мог это остановить… Из 4423 поселенных в квартале евреев только у 3207 была крыша над головой, остальные 1216 жили во дворах под открытым небом. Обсуждали, что, когда из занятых евреями домов вынесут шкафы, столы и диваны, можно будет вселить туда хотя бы половину этих оставшихся без крова евреев[193].

Была ли у друга моей мамы Лиле, десятилетнего Ицика, крыша над головой те полтора месяца, которые ему оставалось жить? Знала ли моя мама, где он и почему тем летом не приходил во двор играть?

23 августа – день самого большого убийства паневежских евреев в лесу Паюостес. В тот день и в Паневежис, и в Бутримонас наведался летучий отряд Хаманна. В рапорте К. Ягера написано: “23. VIII.1941 «убрано» 1312 еврейских мужчин, 4602 еврейки, 1609 детей”. Детская могила отдельно. В ней, наверное, лежит и Ицик с разможженной головой.

Тяжелой работой занимались люди Хаманна… Из рапорта К. Ягера:

Прибывая на некоторые места акций и возвращаясь оттуда, нашим мужчинам приходилось проделывать путь в 160–200 километров. Лишь толково планируя время, удавалось совершать до 5 акций в неделю[194].