Свои. Путешествие с врагом

Говорит Адомас Лунюс:

Я не вполне согласен с некоторыми показаниями свидетеля. […] Повстанцы просили у меня разрешения расстреливать евреев, раздев догола, забирать у них часы, кольца и другие ценности, однако я запретил это делать и дал команду расстреливать евреев в одежде. […] Показаний свидетеля о том, что после моей команды “Огонь” он сбежал с места расстрела, я не подтверждаю. Случаев бегства повстанцев с места расстрела вообще не было[166].

Свидетель Владас Клюкас, живший рядом с местом расстрела:

Я увидел из своего окна, как члены отряда повстанцев гонят евреев на поляну у озера Усяй. Мне стало интересно, что повстанцы сделают с евреями. Я пошел в свой сад и, прячась за деревьями, вошел в сарай, который находился во дворе у Миколаса Пиланиса. Войдя в сарай, я залез, как по лестнице, по приколоченным к стене доскам и стал смотреть через дыру размером 30 см в стене сарая, через которую хорошо было видно поле рядом с деревней Дваришкяй. Со своего наблюдательного поста я видел советских граждан еврейской национальности, которые сидели на земле. […] Кто-то из евреев стал просить повстанцев позволить им перед смертью помолиться. Как евреи молились – сидя или лежа, – за давностью событий не помню.

Когда расстрел закончился, я вышел из сарая и решил пойти посмотреть своего коня, который пасся на расстоянии примерно 300–400 метров от места расстрела. Когда я шел посмотреть коня и прошел примерно 20–25 метров, кто-то из повстанцев подозвал меня к месту расстрела, и когда я подошел, Адомас Лунюс показал мне лопату и велел копать яму. Нас было несколько человек, и мы выкопали четыре или пять ям[167].

Свидетель Алекна, 7 января 1960 года в кабинете 157 спецотдела КГБ. Очная ставка происходит при электрическом освещении[168], на литовском языке, через переводчика Тарашкявичюса. В протоколе записано: