Свой среди своих (СИ)

- Чего ты хозяйничаешь? Ты-то откуда знаешь, как нужно?

- Я прекрасно умею пеленать, - хмуро отозвался Торин, - исход из захваченного драконом Эребора в первую очередь сказался на тех, кто был слабее. Столько детей осталось сиротами… многое приходилось делать.

- Я не знал, - Бильбо подошел ближе и уткнулся подбородком ему в сгиб локтя, наблюдая за ним. Молчал, чувствуя себя совсем странно, будто в сказку попал, и все это не с ним происходит.

- Ты чересчур над ребенком не трясись, - проговорил Торин вполголоса, а Бильбо уже и забыл, что он так умеет говорить: негромко, но внятно, по-хорошему властно. - Ничего хорошего из лишней заботы не выйдет.

- Чтоб вырос таким же, как ты? Что это? – спросил Бильбо, увидев тонкую цепочку на шее малыша. На цепочке висела серебряная подвеска с рунами, вроде той, что Торин подарил ему когда-то.

- Оберег, - отрезал Торин, - не снимай, понятно?

Бильбо повел головой, сердито сузил глаза, а потом спросил:

- Насмотрелся?

- Что?

- Насмотрелся, спрашиваю? Тут тебе не ярмарка, - Бильбо отобрал у него ребенка, и стиснув губы, чтоб не обращать внимание на присутствие Торина за спиной, аккуратно уложил Фродо в кроватку.

Торин, вопреки его ожиданиям, возражать не стал. Спокойно вышел за дверь, то ли из равнодушия, то ли памятуя о клятве. Бильбо поцеловал сына, убедился в том, что все в порядке, и вышел к Торину.

- Я приеду через пару недель, - проговорил Торин. Опять сам все решил, как считал нужным, опять у него были какие-то планы, в которых он не собирался посвящать хоббита, все как всегда.

Бильбо молча шел следом, испытывая одновременно сильнейшее желание треснуть Торина по затылку и упросить остаться на ночь. А тот, не подозревая об потенциальной опасности, во вполне приятном расположении духа спускался по лестнице, и даже рассуждал о чем-то довольно приятно, пока, наконец, не спустился и не увидел Бофура, шинкующего морковь.

- Бофур? – спросил он, будто споткнулся.

- А, это ты, - улыбнулся Бофур, ссыпая морковь в котелок, - я думал, вы там миритесь наверху.

- Что ты здесь делаешь?! – рыкнул Торин, мгновенно растеряв все свое благодушие.

- Он здесь живет, - фыркнул Бильбо.

- Живет? – повторил Торин, расправил плечи и пошел напрямик на Бофура, - я тебя предупреждал, чтоб ты не прикасался к моему полурослику…

- Я не твоя собственность! – рявкнул Бильбо, но Торину было наплевать – он тут же сцепился с Бофуром, давая выход накопившейся агрессии и неудовлетворенности жизнью и самим собой. На кухне было тесно для двух схлестнувшихся в драке гномов, на пол посыпалось все, что не было приколочено гвоздями, а что было приколочено, то дрожало на стенах.

- А ну прекратите! – заорал Бильбо, схватил бутыль с дорогим вином, и, вздохнув, швырнул ее в гномов. Стекло лопнуло с громким звоном, вино выплеснулось, и Торин откатился от Бофура, прижав ладонь к щеке, в которой застыл осколок. Бофур, которому досталось от Торина, отошел, мрачно отряхиваясь.

- Ох, - Бильбо прикусил ногти, сжал ладонь в кулак, - ох, Торин, зачем ты так.

Торин ничего не ответил, наощупь вытянул мокрый от крови осколок, скользнувший в ладонь. А потом подошел и ухватил Бильбо бесцеремонно, прижался к нему лицом обнюхивая придирчиво и сердито.

- Давал ему, а? Понравилось?

- Провались ты, - фыркнул Бильбо, отталкивая его.

Торин бесстыдно совсем ткнулся носом в подмышку, отчего стало щекотно. Не обнаружил чужого запаха и тут же успокоился, засопел, заворчал что-то неразборчиво и смирно.

- Ты еще про мои инстинкты говоришь? – Бильбо поднял брови, - ты сам как кобель, глаза сразу бешеные, дурные, и руки распускаешь. Не стыдно?

Торин не ответил, потер ладонью лицо, размазав выступившую кровь и стирая остатки наваждения. В глаза не смотрел, видимо, стыдно все-таки было.

- Я не знаю, что происходит, - сказал он, все еще стоя рядом с хоббитом. – Я не понимаю. Мое королевство восстает из праха. Эребор спасен… но не для меня.

Бильбо замер, с сомнением разглядывая его лицо. Не вполне понял его последних слов, настолько они отличались от предыдущего потока горячечного бреда, но, похоже, это было совсем серьезно.

- О чем это ты?

- Я так долго шел к этому, - сказал Торин нерадостно, стискивая его пальцы, - шестьдесят лет мой народ скитался, а я мечтал исправить это, и вот, я добился, я исправил, но я чувствую себя чужим в Эреборе. Ты понимаешь?

- Он же твой, - проговорил Бильбо тихо, медленно дыша, - твой Эребор. Твоя гора. Я не понимаю.

- Ты видел статуи в главной зале? – с улыбкой сказал Торин и приобнял его, - те, что изображают моих отцов, отцов их отцов, с топорами в руках?

- Да.

- Я - словно одна из этих статуй. Я смотрю на Эребор словно со стороны, не чувствую его, будто пью и не чую вкуса вина. Поход, Битва, Аркенстон… я пуст до дна, взломщик. Остались только инстинкты.

- О, Торин, - Бильбо обнял его, вновь ощутив всю ту бурю, что громыхала в его душе. Как можно было быть таким, как можно было жить так – с ураганом внутри, не знать покоя, не чувствовать его и не хотеть всем сердцем мира и покоя?

- Это не для меня, - ответил Торин на невысказанный вопрос.