Свой среди своих (СИ)

- Пойду покурю, - сказал Бильбо, - с Гэндальфом.

Торин ничего не сказал, отвернувшись к Балину, и Бильбо отошел недалеко и уселся на скамейке.

- Ну, как тебе наш славный поход, мистер Бэггинс? - поинтересовался Гэндальф, протягивая ему кисет с табаком.

- Благодарю, - отозвался Бильбо, отсыпал немного себе в трубку, набивая ее. - Поход… необычный. Весьма.

- Необычный! - воскликнул Гэндальф, и, затянувшись, выпустил несколько колечек дыма.

- Очень… я наконец-то наелся, - Бильбо похлопал себя по бокам, сунул палец в карман, оттопыривая его, и тоже с наслаждением затянулся, откинувшись на спинку. - Никогда в жизни не пропускал два ужина подряд.

- Зачем ты оставил Торина? Он скоро просверлит во мне дыру, - с усмешкой шепнул Гэндальф, Бильбо уставился на него и расхохотался, стискивая трубку в руках.

- Я не могу гарантировать гному безопасность, - заговорщическим шепотом ответил Бильбо, - в том плане, что когда он так близко, я за себя не отвечаю. Не хочется назавтра раскаиваться о своем поведении…

- Ты мудр для такого маленького создания, мистер Бэггинс, - закивал Гэндальф, - но дыру в спине я ощущаю все сильнее. Можешь обернуться как бы невзначай…

Бильбо так и сделал, глянув искоса, поймал внимательный взгляд Торина, и тут же отвернулся обратно.

- Он и правда смотрит! - прошептал Бильбо, тут же покраснев, и все же счастливо расхохотался, - Ох, Гэндальф! Я боюсь его до дрожи в поджилках, но сейчас… Скажи, ты нарочно это сделал? Ты нарочно привел его ко мне?! Взломщик-то из меня никакой…

- Ты сумел пройти сквозь Мглистые горы в одиночку, - сказал Гэндальф уже серьезнее, - это под силу очень и очень немногим.

- Мне просто повезло, - отмахнулся Бильбо, прихватив зубами мундштук, - я не об этом.

- А о чем? Говорят, что драконы к концу своей жизни превращаются в пылающий камень. А гномы… гномы… - проговорил Гэндальф задумчиво, - их сердца со временем черствеют, превращаясь в алмазы.

- Правда? - испугался Бильбо.

- Я образно. Торин - прекрасный, благородный гном. Но во времена своей молодости он не был таким холодным и упрямым. Годы жизни вне дома больно ударили по его гордости, отчасти погасили его внутреннее пламя… А этот огонь, мой дорогой Бильбо, это, пожалуй, самое ценное, что есть в нас.

Бильбо смолчал, поглядывая на волшебника.

- Ни один холодный камень не стоит жизни, - непонятно сказал Гэндальф и запыхтел, выпуская клубы дыма.

- Ты говоришь загадками, - вздохнул Бильбо, подставляя солнцу макушку. Уткнувшись пятками в свежую травку, он сладко потянулся и зевнул. Слова Гэндальфа показались ему слишком сложными сейчас, на сытый желудок, и, зевнув еще пару раз, хоббит улегся на скамейку, поджав ноги. Следовало пришить пуговицы, почистить щеткой сюртук, попросить воды, чтоб простирать сорочку и белье… но Бильбо так устал, что решил отложить эти дела на потом.

Проснулся он уже на закате, когда солнце вызолотило поле за оградой. Колосья колыхались, словно по ним бежали волны, и Бильбо, сонно протирая глаза, представил, как здорово пройтись по такому золотому полю, заблудиться в нем. Чья-то ладонь коснулась затылка, погладила осторожно, и Бильбо, подпрыгнув от неожиданности, едва не свалился со скамейки.

- Тише, - сказал Торин, положив ладонь ему на плечо, - это я.

- Уже так поздно… - выдохнул Бильбо, пряча взгляд, но бесполезно - внутри все вспыхнуло ярким пламенем. Интересно, про этот огонь говорил Гэндальф?

- Наши пошли купаться на озеро, ну и вымыться заодно, - сообщил Торин, продолжая поглаживать его по затылку, - хочешь?

- На озеро не очень, - покачал головой Бильбо, - но вымыться хотелось бы.

Он закрыл глаза, ощущая как от прикосновения по коже пробегают искорки. Закатное солнце вызолотило и его мягкие кудри, и Торин с интересом наматывал их на палец.

- Торин… - забормотал Бильбо, соображая, что может испортить все дурацким вопросом, но и не задать его не мог. Стиснув зубы, уставился на гномьего короля, надеясь, что тот отгадает его мысли, и скажет все сам.

- Что? - спросил тот, разглядывая его взволнованно сведенные на переносице брови, - что теперь?

Бильбо набрал воздуху в грудь, облизнулся, приоткрыл рот и замолчал, выдохнув.

- У меня никого нет, если ты об этом, - сказал Торин, потянув его к себе, - все, что у меня есть - это мой отряд.

Бильбо обхватил его шею, невольно забираясь к нему на колени, посмотрел в его глаза. И зажмурился, приоткрыв рот, почувствовал скользнувший язык и опрокинулся бы, если б Торин не подхватил его под спину. Крепко удерживая его, Торин целовал его властно и умело, так, что перехватывало дыхание, а сердце прыгало и колотилось в груди.

В воздухе носились вечерние птицы, пронзительно и грустно крича, сено пахло летом, а от запаха Торина казалось, что они сейчас в Шире, и не надо никуда идти и рисковать своей жизнью.

- Торин! - только и сказал Бильбо, проводя кончиками пальцев по его колючей щеке. - Торин, я…

Он не договорил, прижавшись к нему вплотную. Торин тоже молчал, наблюдая, как солнце медленно исчезает за горами.

***

- Беорн сказал, что можно взять бадейку, - сказал Торин, - интересно, где… а вот она.