Читаем Свой среди своих (СИ) полностью

- Болит слегка, - отмахнулся Бильбо, - придем-посмотрим.

- Подожди, - остановился Гэндальф, - сильно болит?

- Ну… терпимо.

- Торин, - окликнул шедшего позади гнома Гэндальф, - нужна остановка на несколько минут. Ты позволишь?


Торин мрачно посмотрел на хитро улыбающегося волшебника.

- Отчего ты там смотришь на меня? Я должен сказать “нет”?

- Вдруг ты будешь против.

- Нет, мистер Гэндальф, я не буду против, если ты осмотришь руку мистера Бэггинса, - проговорил Торин, - не выставляй меня в черном свете.

- Я? - ухмыльнулся Гэндальф, - по-моему, ты сам запугал хоббита до такой степени, что он боится пожаловаться вслух.

Торин сердито втянул воздух, подбирая слова, чтоб достойно ответить, но Бильбо потянул волшебника за рукав.

- Прости, что перебиваю, но если уж ты хотел мне помочь…

- Да, мой дорогой Бильбо.

Торин фыркнул и отвернулся, уперев руки в бока. А Гэндальф посмотрел на вывихнутую кисть, осторожно дотрагиваясь до запястья.

- Орки?

- Да, - кивнул Бильбо.

- Вывих нужно вправить. Будет больно, - предупредил Гэндальф, и хоббит отвернулся, зажмурив глаза. Прикусил губу, тихо вскрикнув, но Гэндальф, погладив его по руке, пробормотал что-то, отчего пульсирующая боль быстро утихла.

- Спасибо, Гэндальф, - пробормотал Бильбо, и улыбнулся Бофуру, который похлопал его по плечу.

- Мы уже закончили, Торин, и можем отправляться в путь, - доложил Гэндальф.

- Тогда идем, - не повелся на подначку тот, и волшебник повел гномов дальше, рассказывая про своего странного знакомца по имени Беорн.


Бильбо слушал его вполуха, разглядывая возделанные поля, протянувшиеся вдаль. Ветер принес с реки запах свежеспиленных деревьев, а тропинка, по которой они сейчас шли, была утоптанной и уютной на вид. Места тут были обжитые и выглядели почти как предместья Шира.

- Я, наверное, совсем скверно выгляжу, - пожаловался Бильбо Бофуру, вспомнив про платок.

- Ну не лучше остальных, - усмехнулся тот.

- Вы смотритесь более… гармонично в походной одежде. А я на кого похож? Будто пошел на день рождения в гости, уснул на празднике под кустом, да там и валялся целую неделю!

- Пойдешь со мной первым, - велел ему Гэндальф, завидев дом вдалеке, остановившись на краю огороженного поля. - а все остальные пойдут следом, парами, ясно? Кроме тебя, Бомбур, ты пойдешь последним, сойдешь за двоих.

- Нет, Гэндальф, - помотал головой Бильбо, - я не хочу первым, я не очень презентабельно смотрюсь.

Гэндальф возвел очи горе, но Бильбо упрямо глядел на него.

- И вот так всю дорогу, Гэндальф, - сказал Кили. - Что ему не скажи и не прикажи.

- Тогда я пойду c Балином, - решил волшебник, не желая препираться, - он выглядит весьма презентабельно.

- Спасибо, - чуть поклонился Балин, приглаживая бороду.


Лошадки, похожие на тех, что были у гномов, стояли на краю поля, и слушали их беседу, а потом, словно сговорившись, ускакали куда-то. А Гэндальф, повторив еще раз, кто за кем идет, кивнул Балину, и они ушли по направлению к дому.


- Хорошо! - только и сказал Кили, и, раскинув руки, повалился спиной в стог свежескошенной травы. Покачивая сорванной травинкой, он щурил глаза, и, кажется, задремал.

Его примеру последовали многие, но Торин никак не мог расслабиться и ходил туда-сюда, ожидая условного сигнала.

- Интересно, сколько еще нам ждать? - поинтересовался Дори.

- Да какая разница? - спросил Бофур, - здесь разве плохо?

- Хорошо… - тихо отозвался Ори, и даже вытащил свой походный набор, чтоб зарисовать пейзаж.

Бильбо, разомлевший от солнца и выпитого ликера, устроился на траве, привалившись спиной к стогу сена. Он поглядывал на Торина украдкой, тот почему-то не присел рядом, ничего не спросил. Стоял только и смотрел в сторону дома, расстегнув ворот - солнце хорошо припекало.


- Смотри, какая! - сказал Кили, показывая Бильбо травинку, по которой ползла толстая зеленая гусеница.

- Я бы сейчас и ее съел, - вздохнул Фили.

- И я, - сказал Нори, и многие с ним согласились. У гномов еще оставались с собой припасы, но хотелось подождать и поесть за столом.

- Дядя, ты съел бы гусеницу? - спросил Кили, но тот не ответил, и тогда он стряхнул ее на ладонь Бильбо.

- Нравится? - поинтересовался Кили, наблюдая, как та ползет по вытянутому пальцу хоббита.

- Щекотная.

- Дарю, - объявил Кили и повалился обратно в стог, где на его место уже наполз брат.


- Кто там следующий - не мешкайте, - велел Торин, смерил зачем-то Бильбо взглядом, и вместе с Двалином ушел по сигналу волшебника.

Бильбо, откинувшись спиной в стог, сидел и поглядывал вверх, в бело-голубое небо, на котором не было ни облачка. Парило, и он потянул себя за ворот, чтоб расстегнуть пуговицу на сорочке - но той уже давно не было.

- Прекрасно, - скривился Бильбо, вспомнив об этом.

- Не переживай, у кого-то из наших были нитки, - сказал Бофур, придвинувшись ближе, и приобнял Бильбо за плечо. Тот не стал возражать, устало закрыв глаза.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство