Своя-чужая война

– Спасибо, – принимая из рук Ирены большую чашку «взбодрина», поблагодарил Атей жену, которая, выполнив свой долг, тут же забралась с ногами в кресло у пышущего жаром камина.

«Как, оказывается, здорово делать приятное любимому, – подумала девушка, глядя, как муж, зажмурившись, маленькими глоточками отхлебывает ароматный напиток. – Хорошо, что Лидая с Виолин научили меня правильно его заваривать».

Три дня в Мегаре пролетели в одно мгновение. Отправленные на вольную охоту «мышки» и волки Сайшат лишь в первую ночь смогли похвастаться хорошим «уловом», потом все притоны ночников словно вымерли. Разбойный люд, что не попал под раздачу, или, как говорили в народе, затихарился, или подался искать новые места для своего «ремесла».

Да и как тут не податься и не спрятаться, если все, кто слова князя воспринял как очередную страшилку, взирал на следующее утро на жителей города провалами выклеванных птицами глазниц, подвешенный за шею на зубцах городской стены. И это только те, кто дождался скорого, но справедливого суда, который тут же вершили княжеские воины. А сколько было тех, для которых этот суд был еще более быстрым (клинком по горлу), – и не сосчитать. Одних костров, чадящих и уносящих души ночников уже на суд богов, было разложено за воротами города чуть ли не десяток.

Жестоко? Возможно. Вот только и горели на этих кострах тела совсем не агнцев. Руки многих из них были не то что по локоть в крови, они залиты были ею с головы до ног. И у каждого за спиной было личное кладбище убитых разумных. У любого воина такое кладбище, может, и побольше будет, особенно у легионеров Княжества Сайшат, вот только покоятся на них такие же воины, как и они. И нет на нем убитого в острастку родителям ребенка или замученной и изнасилованной девчушки, которая приглянулась какому-нибудь извращенцу. Поэтому эти жесткие (жестокие) меры находили полную поддержку обычного населения Мегара.

Дабы не кормить за просто так гронхеймцев, всех, кто мог стоять на ногах, быстро определили на общественно полезные работы по приведению города в порядок. Как говорится, сами намусорили – сами и убирайте. А чтобы у них не возникло дурных мыслей, рядом с ними волки периодически тащили к виселице очередного неудачника, пойманного с поличным на не совсем праведных делах.

Благородных из Гронхейма никто, конечно, не заставлял мести улицы и вывозить трупы на костры за ворота, но и просто закрыться в каком-нибудь приличном заведении и пить вино, в ожидании своей участи, им тоже никто не позволял. И все эти три дня князь, собрав их всех, мирно гулял с ними по городу, чтобы те своими глазами увидели и что натворили, и что бывает с теми, кто мешает нормальной жизни обычного люда. Многие впечатлялись, но большинству, как заметил Атей, было все равно. Для них обычный житель – это чернь, не стоящая внимания, тем более какие-то ночники. Ну, вешают их, ну и что?

Жизнь в городе медленно, но верно налаживалась. Маги под восторженные вздохи жителей и задумчивые взгляды все тех же благородных из Гронхема быстро привели городскую стену в такой вид, какой она, наверное, не была и на заре своего возведения. Постарались, естественно, начинающие маги Земли.

Айлин Лепесток, собрав всех, кто обладал даром магии Жизни, сначала открыла целый лазарет, где врачевала всех без разбора. Даже несколько ночников, что каким-то чудом не лишились жизни и прилюдно покаялись во всех своих грехах и были прощены (если их груз был не слишком тяжким), прошли через руки этой зеленоглазой кудесницы, не говоря уже о воинах и простых горожанах.

А потом они практически возродили Тенистый квартал, который мегарцы почти вырубили, когда защищали стены своего родного города. Пусть деревца на месте прежних гигантов были совсем молоденькими, но пройдет время, и они тоже, как и их предшественники, дадут гуляющим здесь разумным благословенную прохладу в жаркий летний день.

И только Дарина и другие огненные маги до последнего не могли найти применение своим способностям, пока Атей не принял решение, что мост в гронхеймскую часть Мегара они восстанавливать пока не будут. Вместо этого его полностью разобрали. Камень, что остался после него, равномерно разложили по всему берегу Рубежной, где его не хватило – привезли из других мест, а затем, под непосредственным руководством Пита Непоседы, малый круг магов все это сплавил.

Так в Даргасском Мегаре появилась прекрасная каменная набережная. А наблюдающие все это действо гронхеймцы (что на этом, что на противоположном берегу) вдруг с испугом поняли, что вся эта огненная мощь могла быть направлена и на них. И им стало нехорошо. Некоторым даже очень.