Своими глазами(СИ)

Впрочем, лето после девятого класса мы работали. Калитеевский Витька на ниточной фабрике ПНФ -2, мы на пару со Згурским Олегом на заводе железо-бетонных изделий. Кстати, попали мы туда вместе по полной случайности, заранее не сговариваясь, примерно так же, как внезапно - уже через год - оказались с Витькой в одном и том же институте.

Более того, вместе с нами на ЖБИ работал Серега Зверев, старший брат Андрея. А вот где провел лето сам Андрей, я не имею никакого понятия, настолько бесповоротно распалась наша, когда-то весьма тесная дружба. В том же Можайском походе я не перемолвился с ним ни единым словом. Не общались мы больше и в школе, хоть и проучились вместе 9 и 10 класс.

6. Май 1975 г., Ленинград.

Выпускное лето предыдущего, 1974 года, было суматошным и радостно-грустным. Частично оно попало в мой дневник, который я, в очередной раз пытался писать подробно и аккуратно. Творческого запала хватило на три недели, после чего ушла вся моя печаль и скорбь, началась новая лихорадка. Вступительные экзамены в МИХМ.

Сдавали мы их вместе с Калитеевским Витькой и двумя девчонками из той же 14 школы, из десятого "А" класса. Вернее, ездило их с нами в электричке пятеро, но в наш экзаменационный поток попали лишь две подружки. Результаты девчонок оказались средними, поступило из них лишь трое. Две, Люба и Марина, так и остались в нашей общей "купейной" команде, ездили мы все вместе в институт до самого пятого курса. Третья - Ольга - жила своим самостоятельным миром и иным кругом общения. Но через год, сдав всё-таки вступительные экзамены, к нам присоединилась еще одна новоиспеченная студентка - Вера.

Мы же, что я, что Витька прошли свои экзамены до смешного легко. Ходили довольные и ждали известий от Олега. Он уехал в Ленинград, в высшее инженерно-морское училище им. Макарова. Наконец узнали от его родителей: всё в порядке! А в конце августа Олег заявился сам, уже не просто Олег, а курсант Згурский!

Андрей Зверев, это было очевидно, никуда поступать и не собирался. Ушел в армию, служил в десантных войсках, потом вернулся и обосновался в Молзино. Нашей дружбе, и даже знакомству пришел окончательный конец.

Олег же через несколько августовских дней снова укатил в Ленинград, окрылённый огромными планами. Через пять лет ему предстояла жизнь моряка, судового механика, и весь земной шар в придачу. А пока мы писали друг другу письма, бодрые и грустные, делились новостями, мыслями, свежими впечатлениями. По весне я написал ему, что на каникулы собираюсь в стройотряд, в Набережные Челны.

Олег ответил недовольным, почти возмущенным письмом. Это ведь означало, что летом мы так и не увидимся. И предложил нам с Витькой хорошенько встряхнуться, настроиться по-боевому и приехать к нему в Ленинград на майские праздники. Что ж, об этом стоило подумать.

Дело было даже, например, не в деньгах, хоть со студенческой стипендии особенно и не разгуляешься. Несмотря на то, что мы уже вошли одним шагом, в настоящую, самостоятельную жизнь, ощущение того, что теперь мы можем и должны делать всё в жизни сами, и только сами, никак не спешило укореняться в сознании. В тех же письмах Олегу я писал, что мне порой кажется, что я еще продолжаю ходить в школу, но только в другой класс. Жизнь сменила колею, но колея никуда не делась. Мы живем, продолжая делать то, что уже решили и определили за нас и до нас. А между тем, подходило время, когда решать, так ли пойдёт завтрашний день или по-другому, приходилось только своим умом и своей волей.

Одним словом, без долгих рассуждений, мы единогласно решили - съездить стоит.

И перво-наперво отправились на вокзал за билетами. Нам, как студентам, полагалась в этом деле солидная льгота, но меня, как всегда, ждало препятствие на ровном месте - не было студенческого билета. По неопытности и простоте я решил захватить с собой зачетную книжку, рассчитывая, что для железнодорожного кассира этого будет достаточно. Ведь для самих студентов зачетка значит гораздо больше, и в пределах института оба этих документа для удостоверения личности были равнозначны.

Оказалось - фигушки. Зачетку в кассе в упор не принимали, и похоже вообще видели впервые. Пришлось нам выметаться из очереди, один же билет в Ленинград Витька из солидарности со мной брать не стал. Постояли в сторонке, повозмущались бюрократами, не желающими вникнуть в ситуацию. Очередь тем временем двигалась, и вот какой-то парень протянул в кассу целую стопку студенческих. Кассирша спокойно продала ему пять билетов, но перед этим проверила в развернутом виде каждый из документов. Формалисты! Человеку, показывающему свой подлинный документ, льгота не положена, а бумажке без человека - пожалуйста.

Но Витька уже сообразил, что делать. Я снова встал в очередь, он быстро разыскал возле касс какого-то студентика, благо, было их тут достаточно. И мы спокойно взяли билеты до Ленинграда и обратно, а одолженный студбилет сработал не хуже настоящего. Кассирша, впрочем, нас узнала и язвительно заметила, что в вагоне студенческий все равно спросят. Но это уже была забота другая.