Сволочей тоже жалко

Азиза осталась одна. Стоит. Ждет. Старинная улочка как-то таинственно преобразилась в свете луны, и Азизе кажется, что это все нереально и происходит не с ней.

Появилась Нодира.

– Там он! – с удовольствием доложила она. – Чай пьет. Хочешь, зайдем?

– Как… там? – не поверила Азиза.

– В комнате. За столом сидят. Я из кухни видела. Твой спиной ко мне сидел. В пиджаке. Твой муж в пиджаке?

– В пиджаке.

– Ну вот… Секретарша такая веселая. Она весь институт перебрала. Мужа себе искала. И к директору лезла, и к Рустаму. Ей плевать, что один старый, другой женатый. Искала, что плохо лежит. Потом на твоего вышла. А твой-то тихий, порядочный, подкаблучник… Такие сразу попадаются. У них иммунитета нету.

– А где она его взяла?

– Помнишь, ты болела… Она тебе работу домой привозила… Так что прямо дома у тебя и взяла.

– Да… – вспомнила Азиза. – Она действительно часто появлялась. Такая милая девушка. Услужливая… Предлагала обед сготовить. А потом перестала приходить.

– Потому что он сам к ней стал ходить. Вот и перестала.

– А почему ты все знаешь, а я нет?

– Потому что мы, жены, всегда все узнаем последними. Я уже через такое прошла, а ты – новенькая. Так что ты меня слушай. Придешь на работу, ни с кем не разговаривай. Будто тебя это не касается. Оденься красиво, но не наряжайся. Избери тактику Кутузова: отзови своих солдат, уведи войска в неизвестном направлении, так чтоб Наполеону не с кем было воевать.

– А ты откуда знаешь про Кутузова?

– А мой муж историей занимался. Я ведь тоже не всегда в торговле работала.

Азиза смотрит перед собой.

– Нет… Этого не может быть. Я не верю. Подумаешь… в пиджаке. Все мужчины в пиджаках.

– А вот отсюда видно… Иди сюда.

Забор, отделяющий дом от улицы, – высокий и сплошной. Нодира подтаскивает к забору несколько кирпичей. Азиза встает на них. Подтягивается на цыпочках. Видна верхняя треть окна, а в окне чья-то макушка.

– Не видно…

Нодира подходит к забору, нагибается и преданно подставляет спину. Азиза забирается на спину.

– Ты что, на каблуках? – недовольно ворчит Нодира. – Кто это сейчас каблуки носит?

– Я не на каблуках, а на коленках…

– У тебя коленки, как гвозди… Ну что, видно?

Азиза подтягивается и видит окно во всю его высоту и ширину, но кто-то загородил его широкой спиной. Азиза потянулась в сторону, чтобы что-то увидеть из-за спины.

– Что ты ерзаешь? – обиделась Нодира.

– Сейчас, подожди…

Из будки выскочила собака, громадная, черная, и бросилась на стену. Нодира испугалась и стряхнула Азизу. Азиза схватилась за край забора руками и повисла на стене.

Пес пытался допрыгнуть до ее пальцев и лаял, захлебываясь. Из дома секретарши вышел старик, должно быть, ее отец, и грозно крикнул:

– А ну, вынесите мне ружье с солью, я им, хулиганам, покажу, как по садам лазать!

Азиза разжала пальцы, свалилась, как куль с мукой, на землю. Потом подхватилась, сняла туфли и побежала от забора.

За углом ее поджидала Нодира.

– Ну как?

– Что же ты меня бросила? Меня чуть не подстрелили!

– Вот как люди свое охраняют! Не то что ты! Из-под самого носа мужа увели.

– Ладно! – оборвала Азиза. – Не твое дело… Пошла ты… вместе с ним.

Азиза надела туфли и пошла не оглядываясь.

– Вот и делай после этого добрые дела! – обиделась Нодира. – Неблагодарная! – крикнула она вслед. – И дочка у тебя невоспитанная, никогда не здоровается.

Азиза вошла в свой лифт. Ее душили слезы, но в лифте вместе с ней поднимался посторонний молодой человек, и Азиза сдерживалась изо всех сил.

Она вышла из лифта. Молодой человек тоже вышел. Одновременно подошли к двери.

– Вам куда? – спросила Азиза.

Молодой человек заглянул в бумажку.

– Дом семь, квартира сто сорок восемь.

– Это моя квартира.

– Значит, я к вам. Я маляр. Мы на сегодня договаривались по телефону. Помните?

Азиза открыла дверь. Она не помнила о маляре, у нее все вылетело из головы в связи с последними событиями.

– Договаривались? – переспросила она.

– Вы сказали, что ваш муж едет в командировку и вы за неделю хотите сделать ремонт.

Азиза молчит.

Маляр принял молчание за знак согласия, вошел в дом и тут же скрылся в ванной комнате. Через несколько секунд он вышел оттуда настоящим маляром, в рабочей одежде, закапанной белилами.

– Я буду приходить только поздно по вечерам, – сказал он. – Потому что днем я работаю, а вечером учусь.

Маляр тут же начал срывать обои со стен.

– У вас есть старые газеты? – спросил он. – Надо закрыть газетами мебель.

– У меня нет газет.

– Тогда накройте простынями.

Азиза стоит.

– Вы меня слышите? – спросил со стремянки маляр.

Азиза молча, как сомнамбула, достала из шкафа простыни, стала покрывать мебель.

– А мужчин у вас нет? – спросил маляр.

– Нет.

– Ну ничего, сами управимся…

Азиза и маляр с энтузиазмом начинают двигать мебель под лихую музыку, которая доносится из-за стены. У Азизы от напряжения рвется платье на спине. Она садится отдохнуть.

Маляр протягивает Азизе противогаз.

– А что это?

– Противогаз.

– Зачем?

– Пол будем лаком покрывать. Вредные испарения.

Гаснет свет. Все погружается в темноту.

– Как это понимать? – спросил маляр.

Азиза выходит на балкон. Возвращается.