Свыше наших сил (1 часть - 1883, 2 часть

Элиас (обходит комнату и рассматривает). И это он сделал именно теперь. Как будто никто никаких других требований ему не предъявлял! Ты будешь жить здесь, Ракел? В этой вот комнате?

Ракел. Ну да. А спальня моя рядом. Ты прошел мимо двери.

Элиас. Ты избрала благую участь, Ракел.

Ракел. Не такую уж благую, Элиас. У меня большая ответственность и очень много дела.

Элиас. Я знаю, Ракел, я знаю. Я только хотел сказать... Я просто не могу понять, что можно жить так, как он жил в этом большом доме. Не могу понять, что кто-то смеет так жить, в то время как другие... Ты слышала о Марен Хауг и ее детях?

Ракел. Да, да! Я знаю обо всем. Ах, Элиас, всеми моими мыслями я была с тобой в эти дни!

Элиас. Может быть поэтому у меня последнее время обострилось чувство тоски по родине. Меня так и тянет в родные места. Даже больше чем в те годы, когда отец и мать еще были живы, а мы с тобой жили в городе.

Ракел. Это потому, что тебе так плохо. Скажи мне правду, Элиас: ты веришь в забастовку?

Элиас (впервые смотрит ей прямо в лицо). А ты — веришь?

(Ракел опускает голову.)

(Тоже опустив голову.)

Это будет самое ужасное поражение, какое только могло быть. Марен Хауг это предвидела. Она — первая. И еще многие, многие не переживут этого.

Ракел. Как ты страдаешь, Элиас! Я ведь вижу!

Элиас. У тех, кто живет наверху, в городе, не такая совесть, как у нас, Ракел. Чтобы разбудить в них совесть, нужно нечто другое...

Ракел. А Братт тоже понимает это?

(Элиас молчит, опустив голову.)

И давно ты понял это?

Элиас. С тех пор как я перестал видеться с друзья­ми, даже с тобой и с ним.

Ракел

(огорченно). Ты и с Браттом не видишься?

Элиас. Сегодня я в первый раз за все это время по­говорил с ним.

Ракел. Об этом?

Элиас. Нет... Но оставим все это! Давай побудем хоть несколько минут в далеком прошлом, Ракел!

Ракел. Ах, я так понимаю тебя!

Элиас. Сядь здесь! А я сяду рядом с тобой. Давай поговорим о далеком и милом сердцу. Я уже сказал, что тоскую по родным местам.

Ракел. Элиас, давай поедем туда когда-нибудь? Съездим домой?.. Снова посмотрим на свое детство. Фиорд... Крутые горные дороги, белые ночи, кладбище на берегу моря... и церковь. Место обвала уже, наверно, поросло травой. Трава разрослась, наверно, и в других местах. Ах, какое это будет прекрасное путешествие! При­рода встретит нас — печальная, дикая, вечная... А сколько воспоминаний! Чистых, высоких воспоминаний — таких, какими были наши отец и мать. Элиас, давай съездим до­мой! Ты ведь теперь свободен! И ты так утомлен! Съездим, Элиас?

Элиас. Я не свободен, Ракел.

Ракел. Я говорю «свободен» в том смысле, что ты уже ничего не можешь исправить и спасти.

Элиас. Это еще не известно.

Ракел. Помоги им деньгами; но это ты сможешь сделать через Братта. О Элиас, давай уедем!

Элиас. Что ты говоришь, Ракел!

Ракел. Это тебя излечит.

Элиас. Я дам тебе ответ завтра.

Ракел. Подумай только: мы могли бы снова увидеть все любимые места наших детских игр?

Элиас. Я особенно часто вспоминал именно об этом, когда испытывал тоску по родным местам.

Ракел. Помнишь, о нас с тобой говорили, что никто не видит нас порознь — везде мы вдвоем и всегда об руку.

Элиас. И болтали мы без умолку! Наши голоса были слышны издали.

Ракел. А ты помнишь все свои мечты и выдумки? Чего только не приходило тебе в голову, Элиас?

Элиас.

Да, но ты была всегда предводителем! Да, да — именно ты. Вообще ты всегда руководила мной — до того момента, как мы расстались.

Ракел. А помнишь гагар? Какие они были ручные!

Элиас. Я помню каждое гнездо!

Ракел. Помнишь, как мы заботились о них!

Элиас. И защищали их. И приносили им пищу. А помнишь, как в первый раз птенцы стали плавать. А мы наблюдали за ними из лодки!

Ракел. И отец тогда был с нами! Он ведь всегда оставался взрослым ребенком!

Элиас. Это он определил все направление нашей жизни. Его слово руководило нами — нашими поступками и мыслями. Для нас земля и небо не оставались разобщенными; чудеса соединяли их, как радуга. Мы видели рай собственными глазами...

Ракел. Да, отец и мать казались нам витающими среди ангелов. Или, вернее, нам казалось, что ангелы спускались к ним. Мы верили в это!

Элиас. Нам ведь казалось, что сам господь говорил с нами. Все, что с нами происходило,— все ниспосылал он. Хорошая погода, гром и молния, цветы и все, все, что мы имели,— все мы получали от него. И когда мы молились — мы были с ним лицом к лицу. Везде мы встречали его! В море, в полях, на небе. Все дышало им, все было им.

Ракел. А помнишь, когда начинали звонить колокола, мы верили, что это ангелы звонят на небе? И сзывают народ.

Элиас. О Ракел, те, кто все это пережил, везде чувствуют себя изгнанниками.

Ракел. Да... изгнанниками. Ты прав.