Свыше наших сил (1 часть - 1883, 2 часть

Теперь и парк, и дом принадлежат вам по закону. Для меня большая радость и честь передать вам этот документ.

(Оба встают)

Ракел. Какой щедрый подарок! Теперь моя больница обеспечена. Я сама ведь ничего не смогла бы сделать. Искренне благодарю вас, Холгер!

(Пожимает его руку.)

Холгер. Бумага, как вы изволите видеть, тоже в своем роде произведение искусства. Этим занимался Халден,

Ракел (разворачивает бумагу). Да, замечательно! Ее нужно вставить в красивую раму, и повесить у самого входа. Большое, большое, большое спасибо!

(Оба кланяются друг другу.)

Но разве все это на мое имя?

Холгер. Конечно.

Ракел. Но ведь дар предназначен для больницы?

Холгер. Дар предназначен вам. А вы вправе распоряжаться своим имуществом, как пожелаете.

Ракел. Да, теперь мне остается только приложить силы.

Холгер. Вы доказали, что это вы сумеете! Когда вы намереваетесь переехать сюда?

Ракел. Я думала... сразу же... если только вы не возражаете.

Холгер. У меня здесь остались только книги, которые я возьму. И больше ничего.

Ракел. Вы даже представить себе не можете, как об­радовались все мои больные! Сегодня мы пробили ход в стене между больницей и парком. И все, кто только мог встать с постелей, вышли в сад, сидели и смотрели.

Холгер. Вам еще предстоит много хлопот, и поэтому мы с Халденом вас покинем.

Ракел. Мне бы хотелось попросить вас кое о чем. Холгер. Хотя вы обычно не прислушиваетесь к моим просьбам...

Холгер. На свете нет ничего, что я выслушал бы более охотно.

(Приглашает ее сесть.)

Ну, так в чем же дело?

(Садится рядом с ней.)

Ракел.

Я прошу вас... сегодня вечером не проводите совещания в замке! И не устраивайте празднества! Не делайте иллюминации!

Холгер. Но замок одно из красивейших зданий в нашей местности. И старая крепость тоже очень хороша! Ясно?

Ракел. Да, конечно. Господин Халден вправе гордиться тем, что он создал. Все это так... Но...

Холгер. Но господа рабочие провозгласили, что это сооружение не что иное, как насмешка над ними.

Ракел. В крепости совершалось немало жестокостей.

Холгер. Все это теперь сгладилось и прикрыто красотой старины. В чем же состоит преступление?

Ракел. Но в какие времена строился замок...

Холгер. В какие времена? В трудные времена самое лучшее — предоставить народу работу. Разве и это преступление?

Ракел. Это было истолковано по-другому. Помните, что произошло при открытии?

Холгер. Ну, немножко динамита. Пустяки. Ров ста­рой крепости достаточно широк — теперь к замку не по­добраться...

Ракел. Не нужно, чтобы такое повторилось.

Холгер. Повторится праздник и иллюминация. Более того, я пригласил еще три оркестра...

Ракел. О, нет, не надо! Не надо!

Холгер (встает с места). Что? Я испугаюсь какого-то покушения? Отступить перед преступными покушениями? Нет, пока я здесь командую, такого не будет. Ясно? В такие времена наш замок и должен кое о чем напоминать этим людишкам. Вы видели его, когда он иллюминирован?

Ракел. Нет. Я никуда не выходила.

Холгер. Напрасно.

(Ходит взад и вперед по ком­нате.)

Но, к счастью, я пригласил художника, который на­рисовал все это. Неплохой художник. Вот, смотрите.

(Холгер отдергивает занавес, который скрывал стену на заднем плане. На стене открывается замечательная картина: замок в средневековом стиле с башенками и зубчатыми стенами и с широким крепостным рвом. Самая высокая башня освещена электричеством, и все стены иллюминованы. Внизу, у моря, раскинулся город с глубоко уходящим в море молом. На моле тоже электрические фонари. Вся картина в светлых тонах осеннего вечера.)

Ракел (встает). Да, это прекрасно! Это в самом деле прекрасно!

Холгер. Вот так, я думаю, будет выглядеть вся земля, когда на ней снова найдется место для сильных личностей, которые посмеют и сумеют проявить себя. Так будет, когда эпоха муравьев и тысяченожек с ее иллюзиями останется позади. Назад, к гениальным личностям и сильной воле!

Ракел. Это захватывающе!

Холгер. Для меня самое главное, самое значительное в этой борьбе — дать личности возможность без удержу выявить свои силы. Вот, смотрите: перед нами старинное здание, построенное в те времена, когда личность могла быть силой. Смотрите-ка: эти башни высятся и властвуют! Вот стены, всей массой своей воплощающие власть и могущество! Ясно? Вы желаете, чтобы картина осталась здесь или убрать ее?

Ракел.

Я хотела бы, чтобы вы ее убрали.

Холгер (оскорбленно). Вы этого желаете?

Ракел. Да.

Холгер (обращаясь к Халдену). Вы слышали? Будьте добры позаботиться, чтобы картину немедленно унесли отсюда.

(Халден понимающее кивает.)

Я имею в виду немедленно. Ясно?

(Халден снова выразительно кивает и выходит.)

В нем есть что-то такое...

(Останавливается и смотрит вслед Халдену.)

Ракел. Вы не любите Халдена?

Холгер. А вы это заметили?

Ракел. С первого раза, когда я увидела вас вместе.