Тоскливо попрощавшись с элитными курсантами, мы с напарником ушли к себе в корпус. Поскольку Юджио за это время протрезветь не успел, я оставил его в комнате, а сам пошёл в западный двор. Конечно, сегодня нерабочий день, но полить зефилии я всё-таки должен. Я спустился со второго этажа и открыл дверь.
Пока я укладывал Юджио и снимал с себя меч, погасли последние лучи заката. На улице воцарилась ночь.
Я закрыл глаза, глубоко вдохнул вечерний воздух, полный запаха цветущих анемонов… и почти сразу нахмурился. Помимо благоухания цветов я почуял и что-то ещё — резкий, устойчивый животный запах. Более того, я узнал его. В последний раз я сталкивался с ним вчера за ужином, однако здесь его быть не должно.
Я распахнул глаза и вгляделся в противоположную сторону разделённого на четыре части двора. В полумраке проступили две фигуры. Обе, как и я, были одеты в серые формы младших кадетов, но с расстёгнутыми на груди пуговицами, чтобы их хозяева могли красоваться яркими, блестящими сорочками. Переливающаяся красная сорочка принадлежала Райосу Антинусу, а жёлтая, словно светлячок, — Гумберту Жижеку.
За клумбами ухаживают не они, и мне трудно поверить, что они интересуются цветами. Я растерянно подумал, зачем они пришли сюда, и у меня появилось нехорошее предчувствие. Я застыл, сделав лишь шаг от западной двери общежития. Райос и Гумберт подошли поближе и остановились в метре от меня.
— О-о, надо же. Вы как раз вовремя, кадет Кирито, — вкрадчиво и в то же время зловеще произнёс Райос. — Мы как раз собирались отправиться на ваши поиски. Вы изрядно сэкономили нам время.
В ответ на эти слова Гумберт за спиной Райоса испустил нервный, истеричный смешок. Я посмотрел на него, затем снова на Райоса.
— Чего надо? — тихо, но грубо спросил я.
Гумберт поморщился, но Райос осёк его взмахом руки и ответил:
— Безусловно, мы хотели похвалить вас за прекрасный бой. Подумать только, что паж курсанта из падшей семьи сразился вничью с господином Ливантином!
— Вот уж действительно! Возможно, даже старший курсант не ожидал, что его противник будет пользоваться такими подлыми приёмами.
Оба мерзко усмехнулись.
— Вы меня хвалите или хотите драки? — спросил я на тон ниже.
— Ха-ха-ха, что вы! Мы, аристократы, никогда ничего не хотим от простолюдинов. Напротив, мы их одариваем, ха-ха, — самодовольно усмехнувшись, Райос запустил левую руку в карман формы и достал из него нечто тонкое. — Мы хотим преподнести вам вот это, в награду за вашу подл… ох, я хотел сказать, славную битву. Пожалуйста, не отказывайтесь.
Он шагнул ко мне, вытянул руку и засунул подарок мне в карман.
— Что же, нам уже пора. Спокойной ночи, кадет Кирито, — прошептал мне Райос, улыбнулся до ушей и прошёл мимо, взмахнув золотистыми волосами.
Затем ко мне нагнулся Гумберт:
— Не зарывайся, безродный, — бросил он мне и пошёл следом за Райосом.
Они уже исчезли внутри общежития, громко хлопнув дверью, но я до сих пор стоял на месте. Дело в том, что Райос засунул мне в нагрудный карман стебель с почти распустившимся бутоном и одиноким синим листочком. Я онемевшей рукой достал его из кармана и опустил взгляд.
Грубо сорванный стебель не принадлежал ни одному из четырёх священных цветов, которые выращивались в этом дворе. Это однозначно была одна из южных зефилий, которые я, несмотря на все неудачи, пытался разводить вот уже полгода.
Поняв, что произошло, я заскрипел зубами. Будь у меня за спиной меч, я бы наверняка ворвался в общежитие и обратил его против Райоса и Гумберта. Однако вместо этого я, не выпуская из правой руки стебель с голубым бутоном, бросился вперёд, пробежал через перекрёсток и остановился только у шкафа рядом с дальней стеной. Мой взгляд немедленно устремился к белой кадке в его углу.
— А… а-а… — исторгся из моего горла хриплый голос.
Все двадцать три почти распустившиеся зефилии, которые я купил у торговца пряностями и старательно взращивал в чужой для них земле, — все они были грубо сорваны.
Круглые бутоны валялись вокруг разорённой кадки, характерные сине-зелёные листья уже начали жухнуть. Оставшиеся в кадке стебли вяли на глазах. Останки цветов быстро теряли Жизнь.
Посреди умирающих ростков торчало, словно надгробие, орудие убийства — тонкий металлический совок для посадки луковиц. Некто… хотя нет, я знал кто: Райос и Гумберт безжалостно истребили все мои цветы.
Ноги подкосились, я упал на колени перед кадкой. Глаза неотрывно смотрели на разбросанные останки зефилий, а мысли бесцельно крутились в полупарализованном сознании.
Почему? Я знаю, как и из-за чего, но почему их ничто не остановило? Умышленное уничтожение собственности другого человека запрещено Кодексом, и даже аристократы не могут нарушать его.
Право собственности в Андерворлде задаётся строго, ошибиться попросту невозможно. Вскоре после начала путешествия я узнал, что в окнах вещей, считающихся твоей собственностью, есть небольшая пометка «Р» видимо, сокращение от «possession»[29]
. Другими словами, если у объекта нет этой пометки, то он не твой и ломать-воровать его нельзя.