Sword Art Online. Том 14. Алисизация. Единство

— Как ты смеешь… касаться меня… уродливый шут?!

Слова вырывались из неё отрывистыми воплями. Серебристые искры, бьющие из тела Администратор, смешивались с пламенем Чуделкина и освещали комнату ослепительным сиянием.

Тело старейшины утратило прежнюю форму и превратилось в сгусток пламени. В конце концов от шута осталось лишь счастливое лицо в самом центре огня, повторяющее последние слова:

— Аххх… Ваше Величество… Моя… госпожа… Админи… стра… тор…

Затем вспыхнуло и тело Администратор.

С охваченного огнём лица владычицы мира сошёл и страх, и гнев. Она обратила взгляд серебряного глаза к потолку. Даже погибая, Администратор оставалась невероятно прекрасной.

— Я… мой… мир…

Однако я так и не услышал, что она пыталась сказать.

Бушующее пламя резко уменьшилось в размерах, превратилось в серебристый свет и выплеснулось во все стороны.

Это был не столько взрыв, сколько превращение материи в изначальный свет, который наполнил зал. Не было ни грохота, ни дрожи; гибель самой старой души Андерворлда породила лишь неосязаемую волну, которая растеклась во все стороны, достигла границ замкнутого пространства — и ушла дальше.

Безмолвный серебристый свет продолжал сиять. Мне даже показалось, что так будет вечно.

Наконец он начал затухать, а к миру вернулись краски.

Я несколько раз моргнул, прогоняя слёзы — не иначе из-за слепящего света, — и посмотрел в центр взрыва.

Следов девушки и шута нигде не было. Столб света тоже погас, осталась лишь поднявшаяся из пола колонна и кристаллическая виртуальная консоль.

И разум, и инстинкт пришли к одному и тому же выводу: Первосвященница Администратор, она же женщина по имени Квинелла, наконец-то исчезла. Её Жизнь достигла нуля, и система сбросила лайткуб, в котором хранился её флактлайт, в начальное состояние.

Так же, как и лайткуб Кардинал, который наверняка находился по соседству.

— Всё… кончено?.. — машинально пробормотал я, продолжая стоять на коленях. — Я правильно поступил… Кардинал?..

Ответа не было, но щека словно ощутила ветерок, подувший из воспоминаний. В этом дуновении я ощутил запах старых книг, свечей и сладостей — аромат Кардинал, обнявшей меня в Великой библиотеке.

Я вытер слёзы левой рукой и заметил, что чёрный плащ непонятно когда опять превратился в рубашку. Затем я повернулся и пополз к Юджио, лежавшему почти в самом центре комнаты.

Из безжалостно разрубленного тела изредка падали капли крови. Считаные минуты оставались до иссякания его Жизни.

Я со всей возможной скоростью подполз к напарнику и первым делом подтащил нижнюю половину его тела к верхней, надеясь остановить кровотечение.

Соединив половинки, я поднёс левую руку к ране и наполнил разум образом исцеляющего света.

Под ладонью зажёгся такой тусклый свет, что разглядеть его можно было лишь прищурившись. Однако я всё равно старательно прикладывал его к ране в надежде закрыть её.

Но…

Красная жидкость, воплощение жизненной силы Юджио, продолжала вытекать, даже не думая останавливаться. Моему заклинанию отчаянно не хватало сил, чтобы справиться с настолько серьёзной раной. Умом я понимал это, но продолжал упрямо водить руками и кричать:

— Остановись… остановись же! Ну почему?!

Разве в Андерворлде не воображение решает всё? Разве здесь нельзя вызвать любое чудо, если сильно захотеть?

Я просил и молился, выжимая все силы из своей души.

Но кровь Юджио вытекала капля за каплей.

«Воображение может изменить лишь положение и внешний вид объектов. Приоритет, прочность и другие численные характеристики ему не под силу…» — мелькнуло возможное объяснение на задворках сознания, но я не смог согласиться с ним.

— Юджио… Вернись! Юджио! — снова прокричал я, затем укусил левое запястье, пытаясь разгрызть его.

Я понимал, что даже этого не хватит, но должен был влить в заклинание все ресурсы, которые только мог создать. Пускай даже это приведёт к тому, что я растеряю остатки Жизни вместе с Юджио.

Но как только мои клыки прокусили кожу и впились в мясо, я услышал тихий шёпот:

— Кирито…

Я тут же поднял голову.

Юджио улыбался, приоткрыв веки.

Лицо бледнее луны, обескровленные губы — ясно было, что даже сейчас его Жизнь продолжает утекать. И всё равно его зелёные глаза светились тем же мягким светом, что и в день нашей первой встречи.

— Юджио!.. — прохрипел я. — Держись, я сейчас вылечу тебя! Я не дам тебе умереть… клянусь!

Я снова попытался укусить себя, но вдруг правая ладонь Юджио, холодная, как лёд, и в то же время тёплая, как поляна под солнцем, легла на моё запястье и нежно сжала его.

— Ю…

Я вытаращил глаза и замолк, увидев улыбку Юджио. С губ напарника скатились только нам двоим известные слова, которыми мы лишь пару раз пользовались в стенах академии:

— Стэй кул… Кирито.

Моя грудь вздрогнула, и я шумно вдохнул.

Я сказал Юджио, что это слова прощания. Но я рассказал о них не для этого. Не для такой разлуки.

Я замотал головой, и до ушей вновь донёсся шёпот Юджио:

— Так… надо. Всё… правильно, Кирито…

— О чём ты?! Нет, это неправильно! — завопил я в ответ, но довольная улыбка Юджио никуда не исчезла.

— Я… исполнил свой долг… Здесь наши пути… расходятся…