Sword Art Online. Том 18. Алисизация. Непрерывность

Габриэль почувствовал, как внутри него поднимаются голод и жажда. Он облизал губы, поднял руку и растопырил пальцы. На них появились чёрные шарики, гудящие, словно жуки. Как только Габриэль расслабил пальцы, из шариков выстрелили тонкие лучи и пронзили тело юноши. После небольшой паузы из ран брызнула кровь, зависая в воздухе алым туманом.

— Xa-xa-xa-xa!

Расхохотавшись, Габриэль стремительно подлетел к парню, отвёл меч пустоты назад и хладнокровно пронзил его живот.

Бушующая пустота перекинулась на тело в чёрной одежде изнутри и с лёгкостью разорвала его пополам. Выплеснулась кровь, вывалились куски мяса, кости, кишки.

Габриэль запустил левую руку в это блестящее месиво, прекрасное, словно огромный рубин.

Его ладонь сжала главную драгоценность до сих пор бьющееся сердце, свисающее с верхней половины тела. Габриэль сорвал его, словно фрукт.

Сердце продолжало биться, будто сопротивляясь, пока Габриэль подносил его к губам. Он окинул умирающего юношу безразличным взглядом и прошептал…

* * *

— Я выпью твои чувства, память, разум… и душу, — заявил ангел смерти.

Из-под полуопущенных век я смотрел, как Габриэль Миллер раскрыл бесцветные губы и впился острыми зубами в моё сердце, словно в спелое яблоко.

Послышался отвратительный хруст.

Лицо Габриэля перекосилось, из его рта хлынула кровь — но не моя.

Ещё бы, ведь я создал внутри своего сердца множество сталеродов и превратил их в маленькие клинки.

— Гх… — простонал Габриэль, закрыл рот рукой и отлетел в сторону.

— Ты думаешь… что душа и память находятся там? — хрипло бросил я вдогонку. — Тело… это всего лишь сосуд. Воспоминания… они…

Здесь.

Они слились с моим сознанием и стали его неотъемлемой частью.

Ощущения от разрыва сердца были слишком чудовищными, чтобы описывать их банальным словом «боль».

И всё же именно сейчас у меня появился шанс на победу. Упущу — второго не будет.

Юджио тоже сражался, будучи разрубленным пополам.

Я развел клинки в стороны и прокричал, истекая кровью:

— Релиз реколекшн!

Белый и чёрный свет одновременно вырвались на свободу.

Я направил «Голубую розу» вперёд, и ледяные лозы опутали Габриэля в несколько слоёв.

Затем я указал «Ночным небом» ввысь…

И в небо выстрелил гигантский чёрный луч.

Гудящий свет цвета тьмы пронзил алые небеса и, словно врезавшись в солнце, начал расходиться во все стороны огромным куполом.

Чернота разливалась по всему небу, закрашивая багрянец. Дневной свет померк в мгновение ока.

Тьма быстро достигла горизонта и продолжила распространяться за его пределы. Но это была не пустота. Эта тьма казалась мягкой и тёплой. Как ночное небо.

* * *

Синон лежала в одиночестве на безлюдной пустоши у подножия скалы и тихо ждала, когда у неё закончатся хитпойнты.

Без конца ныли раны, оставшиеся на месте оторванных ног, голова почти не соображала. Рука держалась за обрывки цепочки на груди, словно утопающий за соломинку, но хватка неумолимо слабела. Сознание угасало. Ей уже было всё равно, что случится раньше: предупреждение о выходе из мира или обморок.

Вдруг цвет неба изменился.

Волна тьмы с юга прогоняла зловещий багрянец полудня. Чернота закрыла солнце и тучи… а вскоре и всё небо над Синон погрузилось во тьму. Но эта тьма не была кромешной. Скалы над головой, сухие деревья и обрывки цепочки на груди тускло блестели в голубом свете крошечных огоньков, Свежий ветерок растрепал челку. Весь мир окутала нежная, ласковая, заботливая ночь.

Синон вдруг вспомнила сцену из далёкого прошлого. Это случилось в другом мире, ночью, посреди пустыни. Терзаемая памятью о несчастном случае из детства, Синон выплеснула на Кирито свою боль. Когда она разревелась, он обнял ее. Сейчас она ощущала доброту рук в небе над собой.

«А, так это небо — душа Кирито».

Он не сияет подобно солнцу. Не сверкает путеводной звездой во главе армии. Но он всегда поддержит в трудную минуту, облегчит печаль и вытрет слёзы. Его свет — словно тихий, уверенный блеск звёзд в ночном небе.

Скорее всего, в эту секунду Кирито бросает вызов императору Вектору — вернее, Сатилайзеру, — чтобы защитить этот мир и всех, кто в нём. живёт. Он отчаянно сражается с опасным противником и вкладывает в бой все силы.

«Раз так, пусть ему поможет моя душа…» — молилась Синон, глядя в ночное небо мокрыми от слёз глазами.

Над её головой сверкнула голубая звёздочка.

* * *

Лифа лежала в окружении орков и гладиаторов и тоже ждала смерти.

У неё уже не было сил топнуть, чтобы исцелить свои раны силой Террарии. Израненное, истерзанное тело ощущало лишь леденящий холод и отказывалось двигаться.

— Лифа!.. Не умирай! Тебе нельзя умирать! — не то кричал, не то ревел вождь орков Лилпилин, стоя на коленях возле неё.

Лифа с улыбкой посмотрела в его полные слёз глаза бусины и прошептала:

— Не плачь… Скорее всего, я… ещё вернусь.

Лилпилин опустил голову, и Лифа увидела, как задрожали плечи орка.

«Я так и не смогла помочь братику лично, но ничего страшного — я всё равно сделала то, что должна была, правда?»

Словно отвечая на беззвучный вопрос Лифы, небо погасло.