Сын атамана

Вдруг из кустарника вылетела какая-то птица. Видимо, выискивающий в траве полевого мышонка или суслика пернатый ночной хищник. Сердце нехорошо екнуло и бравада, с которой я покидал вечернюю стоянку химородников, куда-то исчезла.

«Мама моя – женщина, – пронеслась в голове паническая мысль, – и как я на эту хрень подписался, чтоб без оружия в степь к волкам выйти? Не представляю. Блин! Дундук. Наверное, пока еще не поздно, надо поворачивать обратно и искать Лоскута с его воспитанниками».

Только я решил так поступить, снова поднялся ветерок, который окатил меня холодом, как мне показалось, очень недобрым. И следом, совсем рядом, метрах в ста, второй раз за эту ночь я услышал протяжный и тоскливый волчий вой. Присмотрелся и заметил тень, которая скользнула впереди меня. Оглядываюсь, и замечаю еще три тени. И все это на фоне луны и шороха травы. Жуть! Моргнув глазами, снова смотрю в темноту и вижу двойные световые точки. Это взгляды волков, и вокруг меня их никак не меньше пары десятков. Серые поджарые тела – это ночные тени, а глаза – предвестники больших неприятностей, которые меня ожидали.

Страшно? Очень. Прямо до дрожи в коленках. И что самое гадкое в такой ситуации, не то, что я видел опасность, а то, что стал чувствовать внутреннее состояние зверей. Надо сказать, это такая гамма, что есть чего страшиться. Гложущий внутренности голод. Жажда горячей человеческой крови, солоноватый привкус которой стая уже знала. И желание броситься на безоружного человека, по дурости своей, без огненных стрел и стальных клыков, зашедшего на их территорию. Плюс ко всему на это накладывались мои внутренние переживания, предчувствие чего-то, не то, чтобы ужасного и злого, а непонятного, и оттого еще более пугающего. Это, как если бы человек застыл над пропастью, и балансирует на самом ее краешке, еще чуть, малейший сквозняк или даже намек на него, и полетишь вниз.

Первое мое желание, разумеется, бежать. Но разум говорил, что для зверей это будет провокацией, и как только я проявлю слабость, они бросятся на меня, и разорвут в клочья. И вот во мне две ипостаси, которые борются за обладание телом.

– Беги! – Кричит душа.

– Стой! – Приказывает разум.

Победил приказ разума. Я остался на месте, не бросился в бега и постарался успокоиться. Это у меня получилось лишь отчасти. Нервная дрожь в теле никуда не делась, но я смог размышлять более здраво. Имею ли я возможность спастись? Да. Шанс имеется. Я стою на берегу реки. И в случае реальной опасности, могу броситься к невысокому обрыву по правую руку от меня. Двадцать-тридцать метров. Прыжок. Скатиться вниз и уходить по воде. Скорее всего, волки за мной не полезут. Решено. Если положение ухудшится, именно так я и постараюсь выбраться из этой, казалось бы, безвыходной ситуации.

Итак, я стоял и старался не делать резких движений. Чувства зверей по-прежнему ощущал. Они ждали, что я побегу, и были готовы наброситься на меня, но почему-то я оставался на месте, и звери не понимали в чем дело. Медленно и неторопливо волки сблизились со мной – тени все ближе, а шорохи все громче. И мой нос уже вполне отчетливо улавливал резкие запахи сырой шерсти, оставшейся на шкуре застарелой крови и перегнивающего на клыках волков мяса. Еще секунда-другая, и я попробую сбежать. Однако вновь доносится громкий рык вожака. Волки замерли на месте, а затем немного попятились от меня.

Продолжаю ждать дальнейшего развития событий и вижу, как приближается вожак стаи, огромное для степного волка существо по росту выше моего пояса, а по весу, если я правильно определил в лунном свете, около восьмидесяти килограмм. Матерый волчара останавливается метра за четыре, скалит свои мощные клыки и два его глаза-огонька, то желтые, то красные, в зависимости оттого, под каким углом смотреть, следят за мной не отрываясь.

Резкий прыжок! Зверь бесшумно отрывается от земли, и мгновенно оказывается передо мной.

«Вот и все, пришел твой конец, Никифор», – думаю я.

Однако зверь не причиняет мне никакого вреда. Останавливается возле моих ног, ловит мой взгляд, и когда я всматриваюсь в его глаза, невольно теряю над собой контроль, чувствую слабость в ногах и опускаюсь сначала на колени, а затем просто ложусь на траву. В этот миг, мне на все плевать, я ничего не хочу и ни к чему не стремлюсь. Спокойствие, более похожее на полную апатию, обволакивает меня, и волк продолжает держать мой взгляд. Веки слипаются и закрываются, но связь между мной и зверем не прерывается, и я понимаю, что упустил время, теперь мне не сбежать, и при этом кляну себя за глупость и нерешительность. Вожак стаи, видимо, почуял это, его эмоции на долю секунды соприкасаются с моими, и приходит знание о том, что все будет хорошо…