Сын атамана

– Ты Никифор силен оказался. Пять дней с предками был, а столько времени с ними провести мало кто смог. Взять хотя бы меня. Я только тридцать часов спал. А воспитанники мои по трое суток выдержали. В общем, чем дольше ты в первый раз спишь, тем больше полезных знаний и навыков получаешь, и я искренне рад, что не ошибся в тебе.

– А подобные сны могут повторяться?

– Не только могут, но и сами будут входить в твои самые обычные сны, помимо твоей воли. Теперь предки всегда с тобой, а ты с ними. Между вами неразрывная связь на всю жизнь. Ты помнишь о них и живешь по совести, а они помогают тебе и делятся своими знаниями.

– Троян, а ведь я мог и не проснуться.

– Мог, но это редкость. Мы видели кто ты, но не знали, на что ты можешь быть способен. И если бы старая кровь в тебе не гуляла, ты просто вздремнул пару часиков, а затем проснулся, ничего не увидев и не поняв. После этого ты пошел бы в степь. Поискал бы придуманную нами волчью стаю. Разумеется, не нашел бы ее и вернулся бы обратно.

На этом разговор временно угас. Окончательно проснувшийся организм почуял запахи еды, которая хранилась в переметных сумках. Желудок требовательно заурчал и потребовал пищи. Отказать ему не было никаких сил и возможности, а потому вскоре я налег на копченую колбасу, сало и хлеб. Взвары, которыми меня подпаивали, чтобы я во время сна с голода не помер, вещь, конечно, хорошая. Но калорий в напитках немного, а я человек молодой и мне требуется полноценное питание.

Пока подкреплялся, вернулись боевики Лоскута, которые объезжали дозором степь. Все было спокойно, ни ногайцев, ни закубанцев, ни наших казаков рядом не наблюдалось. Насытившись, я снова лег спать, а ранним утром получил свое второе имя, истинное. Что-то, чему я не нашел объяснения, заставило меня проснуться еще до восхода солнца. Все мои попутчики еще спали, или, что, скорее всего, делали вид, будто спят.

Я встал со своей попоны, скинул сапоги и босой пошел по жухлым и пожелтевшим осенним травам, которые были покрыты холодной росой. И так я шел от нашей стоянки до тех пор, пока солнце не показалось своим краешком над горизонтом.

– Гой! – подняв вверх руки и вскинув раскрытые ладони к небу, прокричал я. – Здравствуй мир! Меня зовут Лют!

Молнии в небе не засверкали и никаких знамений не наблюдалось. Самое обычное осеннее утро. Но я знал, что природа-мать, неотъемлемой частью которой являются все люди и живые существа на планете, услышала меня, и слова мои не просто так прокатились по воздуху и рассеялись, а навсегда остались в ее памяти.

Вернувшись к стоянке, а это случилось через час после восхода солнца, я застал сборы. Боевики и Лоскут паковали вещи и седлали коней. Цель поездки была достигнута, я стал иным человеком. Больше нас в этом месте ничего не держало, и мы отправились обратно в Черкасск, где меня ждали учеба и еще более интенсивные тренировки в военном деле, чем прежде.

31

Войско Донское. Черкасск. 24.12.1707.

В столицу Войска Донского, полковник Лоскут сотоварищи и я, несмотря на плохую погоду и зарядивший дождь, который лил с небес без перерыва, добрались быстро. Я ожидал, что войсковой писарь сразу же начнет обучать меня неким «колдовским» или «ведовским» приемам. Но на него свалилось слишком много дел. Он зарылся в бумаги, которые стекались к нему со всех сторон, а я продолжил свои занятия с Василем Чермным и понемногу помогал полковнику с донесениями от его мелких осведомителей. Другие боевики Лоскута разъехались выполнять секретные поручения своего старшего товарища и начальника.

Теперь, касаемо отца и того обстоятельства, что я встал на путь ведьмака.

Кондрат сразу понял, что внутренне я сильно изменился, все-таки отец, и его это изрядно напрягало. Однако он сделал вид, что относится ко мне по-прежнему, то есть старался воспринимать меня как своего любимого четырнадцатилетнего сына, который является умным парнем, без всяких там колдовских завихрений в голове. И пока между нами все ровно. Однако мелкая трещинка в отношениях пробежала. Значит, рано или поздно, между отцом и сыном должен состояться серьезный разговор.

А в остальном моя жизнь катилась по колее, и ничего экстраординарного в ней не происходило. Тренировки и работа занимали все мое время. А те редкие минуты, когда я мог немного побездельничать, посвящал тому, что пытался разобраться в себе. И это, как выяснилось, дело совсем не такое простое, как может показаться на первый взгляд. Мало того, что во мне две личности, которые слились в одну. Так еще и память предков дает о себе знать. Вроде бы все в порядке. Но нет, во мне происходили постоянные изменения. Поначалу я этого не замечал, а может быть просто не хотел замечать. Про это можно говорить много. Однако если кратко, я стал лучше видеть, слышать, и у меня повысилась скорость реакции. Понемногу и вразнобой – это не сильно заметно, а все вместе сказывалось практически на всем, что я делал.