Сын человеческий

Серная слепящая молния с грохотом вспыхнула у них за спиной, и веером разлетевшиеся осколки скосили нескольких человек. Остальные, выведенные из оцепенения взрывной волной, бросились к лесу. Воздух снова с треском раскололся, слоистый газ — красный, желтый, зеленый — поплыл вдогонку за солдатами, бежавшими очертя голову.

Дым и пороховая гарь понемногу рассеялись, выпустив из своих тенет копошащуюся в зарослях Сальюи. Она шарила вокруг, пытаясь найти полевую сумку Гамарры и достать из нее новую гранату. Вид у нее был устрашающий, зловещий: волосы стояли дыбом, а над ними — земляной нимб. Сальюи уже собралась бросить гранату в крыло автоцистерны, как вдруг заметила Кристобаля. Он еле дотащился до крана, припал к нему, стараясь заткнуть его губами. Сальюи кинулась ему на помощь, потом быстро залатала палочками дыры в пробитой цистерне. Неожиданно ее взгляд упал на безжизненно висящую руку Кристобаля.

— Господи, — простонала она. Лицо ее сразу осунулось, потускнело.

Она прижала к себе Кристобаля, положив его ру-ку на свое плечо. Они прошли несколько шагов до кабины, поддерживая друг друга. Сальюи тоже качалась, но не потому, что ей было тяжело вести Кристобаля: на ее спине расплывалось большое пунцовое пятно. Они сели на подножку. Девушка вытащила из-под сиденья аптечку и стала перевязывать Кристобалю рану.

— Надо ехать… Я должен добраться до места, — бормотал он.

Его искаженное лицо, покрытое жуткой маской из кроваво-грязной жижи, выражало упорство и одержимость. Руки у Сальюи дрожали и не слушались, но она просветлела, словно одержимость Кристобаля передалась ей и подчинила ее себе. Когда перевязка была закончена, Кристобаль при поддержке Сальюи кое-как влез в кабину. Он сел за руль и уставился на перевязанные руки. Ни тени отчаяния не было в глазах этого человека: он точно обдумывал решающий шаг.

— Я должен добраться до места, — повторил он, стиснув зубы.

Сальюи смотрела на него мутными глазами.

— В ящике с инструментами есть проволока. Достань ее, — приказал Кристобаль.

Сальюи, цепляясь за капот, обошла машину и остановилась у другой дверцы. Она изо всех сил старалась двигаться спокойно и непринужденно. Хотела подняться на подножку, но не смогла. Тогда, изогнувшись, она дотянулась до ящика с инструментами и, вытащив оттуда моток проволоки, тем же путем вернулась к Кристобалю.

— На, возьми…

— Привяжи мне эту руку к рулю.

Сальюи послушно привязала. Потное лицо ее было мертвенно-бледным.

— Крепче, — сказал он, заметив, что предплечье все еще движется свободно.

Сальюи дважды обмотала руку и затянула узел. Тогда Кристобаль сказал:

— Хорошо… Теперь эту к переключателю скоростей, — и протянул другую руку.

Она укрепила ему запястье на переключателе и принялась завязывать. Ей пришлось поглубже просунуться в кабину, чтобы легче было управиться с проволокой и довести дело до конца. Но руки почти не слушались: Сальюи слабела. Время от времени она корчилась от внезапных судорог, потом вдруг выронила проволоку и протерла глаза, словно хотела совладать с головокружением.

— Давай быстрее, — грубовато торопил Кристобаль.

Сальюи поспешно сделала последние узлы. Отрезала проволоку, спрятала концы. Потом ее пальцы на секунду задержались на перевязанной руке Кристобаля, будто прощались с ней. Сальюи закрыла глаза.

— Залезай, поехали! — приказал Кристобаль, не глядя на нее, и нажал педаль.

Силы оставили девушку; она вдруг покачнулась и вцепилась в борт грузовика. Кристобаль поднял голову и в первый раз заметил, что во всю спину Сальюи расползлось огромное пятно, а возле плеча из-под мокрой гимнастерки выпирает пунцовый сгусток свернувшейся крови. Лицо Кристобаля превратилось в страшную маску, выражавшую безграничное отчаяние. Впервые в жизни он не знал, что ему делать. Да, впервые в жизни он отчетливо понимал, что теперешнюю задачу разрешить ему не под силу.

Время шло. Он сидел, привязанный к машине. Предсмертная агония пригибала Сальюи к земле. Нечеловеческим усилием Кристобаль мягко нажал на педали. Машина медленно попятилась назад, и в эти секунды, показавшиеся Кристобалю бесконечными, колеса робко нащупали колею, по-матерински нежно заботясь о том, чтобы не потревожить простертую Сальюи. Струйка пыли ласково и небрежно поиграла прядью волос, упавшей на девичий лоб. Кристобаль взглянул на Сальюи еще раз. На спине девушки извивалась кровавая змейка. Пальцы сжали подвернувшийся под руку цветок и спокойно застыли. Тогда Кристобаль дал газ и больше уже ни разу не оглянулся.

Колеса скрипели, продвигаясь по лощеной твердой просеке, машина с каждой минутой набирала скорость. Из-под шин стали вырываться черные клубы дыма, окутывая тарахтящую автоцистерну.

Скоро Кристобаль въехал в котловину. Людей здесь как будто не было. Горящие колеса соскальзывали с колеи, подпрыгивали на брошенном оружии, вещах и узлах, валявшихся под испепеленными зноем деревьями.