Сын Эльпиды, или Критский бык (СИ)

Чтобы причалить в Навкратисе, мы некоторое время поднимались по Нилу. После Родоса земля Египта сперва показалась мне скучной и плоской - песчаные берега, однообразные заросли тростника и пальмовые рощи; там и сям были разбросаны глинобитные домики бедноты. Было очень жарко, над нами вились мухи. Однажды мы увидели в зарослях крокодила - он здорово напугал Корину, а я бросился к борту и перегнулся через него, чтобы получше разглядеть гада. Но успел увидеть только бурую шипастую спину, утопающую в иле.

Вдруг чья-то тяжелая рука легла мне на плечо: я вздрогнул, узнав прикосновение отца.

- Не дразни их. Эти твари ловко утаскивают людей в воду, могут даже с берега или с лодки, - произнес он предостерегающе.

Я посмотрел снизу вверх в улыбающееся лицо спартанца. Побоище на корабле до сих пор стояло у меня перед глазами; и я помнил его хватку - в присутствии отца меня пробирал озноб, несмотря на жару…

- Ты правда жил в Египте? - спросил я, стараясь не думать о том, что случилось совсем недавно.

- Я родился в Египте, - ответил Никострат. - Мой отец и твой дед служил здесь наемником, как я.

Я изумленно открыл рот. Но Никострат не стал продолжать. Он некоторое время смотрел на берег, сложив руки на груди, - а потом опять взглянул на меня.

- Ты хочешь поскорее стать мужчиной, Питфей?

Я горячо кивнул.

Никострат снова опустил мне на плечо свою увесистую руку.

- Мужчина должен уметь беспрекословно подчиниться старшему, когда это необходимо. Ты понял меня?

Я понял, что речь не только о крокодилах, но и о той схватке с пиратами; и снова кивнул. Тогда отец улыбнулся мне и ушел.

Я проводил его взглядом: в моей голове остались одни вопросы без ответов… Зная, что отцу недосуг, я опять пошел к матери: я пристал к ней, прося рассказать, каким образом мои дед и бабка попали в Египет.

Эльпида не отказалась удовлетворить мое любопытство. Я узнал, что моя бабка Поликсена, будучи еще девочкой, со своей семьей бежала в эту страну с острова Самоса, где правил тиран Поликрат, жестокий баловень судьбы, который жаждал расправиться со своими противниками. Под его властью на Самосе произошло восстание - и тогда многие греки бежали в Египет, потому что тогдашний фараон Амасис был в дружеских отношениях с Поликратом.*

- Ну а мой дед? Он ведь был настоящий спартанец? Как он туда попал? - воскликнул я.

- Его Спарта прислала на помощь Поликрату, с другими воинами, - ответила мать. - Потом твой дед Ликандр отправился в Египет и стал служить здесь.

Я потряс головой, не зная, что и думать.

- Но ведь этот Поликрат был жестокий тиран? Почему же спартанцы поддержали его?..

Матушка вздохнула.

- Это все очень непросто, малыш. У нас в Линде тоже правит тиран - однако такой мудрый властитель для нас благословение… И в Спарте есть свой царь.

Я нетерпеливо подергал ее за серебряный браслет с эмалью.

- Почему же дедушка не вернулся обратно в Спарту?

Эльпида с грустной улыбкой пригладила мои вихры.

- Вернуться в Лакедемон куда труднее, чем оставить его.

- Почему? - воскликнул я, сердясь.

- Ты узнаешь со временем сам, - сказала матушка. Я оставил ее - я запутался окончательно, мой маленький разум был переутомлен всеми этими взрослыми сложностями.

Против течения мы шли лениво - корабль едва полз, как мне казалось; и я задремал, сидя на палубе под тентом, положив голову на руки. Потом мать разбудила меня.

- Мы скоро причалим, вставай!

К нам присоединились сестра, наши двое слуг и отец. Мама сказала, что отец проводит нас в навкратисский дом для проезжающих, поможет устроиться, а потом вернется к своему сирийцу.

Господин Ашшур тоже появился на палубе, готовый к выходу, - чернокожий раб обмахивал его опахалом из страусиных перьев, а трое других слуг, тоже сирийцев, тащили его сундуки. Я глазел на него с большим любопытством и сильной неприязнью.

Наш купец здорово напоминал персов - подумалось мне. У него была холеная борода, завитая мелкими рядами, шелковые одежды длинные и с пестрым рисунком, пояс с кисточками; в ушах были серьги кольцами, а глаза подведены, точно у женщины. От него пахло сладкими притираниями.

Я, весь напрягшись, смотрел, как отец переговорил со своим “хозяином”. Никострат кивнул купцу на прощанье - или, вернее сказать, коротко поклонился; и я покраснел, точно меня ошпарили. Одних азиатов мы бьем - а другим служим, стало быть? И где тогда наша эллинская свобода?..

Потом Корина поторопила меня, чтобы я сходил на берег следом за нею и за сестрой. Я молча послушался, стараясь не смотреть по сторонам. Мне было гадко и стыдно за всю нашу семью.

Но потом это чувство изгладилось: когда Никострат присоединился к нам, когда я опять увидел, как мой отец держится, я вновь ощутил гордость за наши полисы, рождающие таких воинов. Что бы делали Ашшур и все ему подобные без своих охранителей?