Сын Эльпиды, или Критский бык (СИ)

- Иди к матери и сестре и утешь их! У меня здесь еще работа!

“Так вот как он называет это - работой!” - подумал я с содроганием. Но, разумеется, был только счастлив убраться с глаз родителя.

Я уполз в трюм, спотыкаясь и всхлипывая. Да, должен признаться, что я позорно разревелся, когда Никострат оставил меня в покое: ведь мне было только восемь лет, и я впервые увидел настоящую жестокую битву… и впервые увидел такое лицо своего отца! Но когда я спустился в трюм к моей семье, я успел утереть глаза и больше не дрожал.

Я не сразу нашел Эльпиду, сестру и слуг среди людей внизу, при слабом свете, просачивавшемся сквозь щели. Но когда я уже приготовился закричать, то услышал крик:

- Хозяин Питфей!..

Ко мне пробирался Мирон - с безумными глазами: его пшеничные волосы были всклокочены, одежда порвана. При виде него ноги у меня подогнулись, и молодой раб матери подхватил меня, прижав к груди.

- Мы думали, что ты убит!

- Я… не успел спуститься, - соврал я, ради общего спокойствия. - Но все обошлось, как видишь!

Мы со слугой вернулись к моей матери. Эльпида сидела, держа в объятиях дочь; она не плакала, только что-то шептала, и лицо ее было совершенно белым. Узрев меня, матушка вскрикнула… а потом протянула ко мне руки, неуверенно, точно думала, что перед нею призрак.

Я бросился к ней так быстро, как мог: и мать крепко обняла меня.

Потом отстранила от себя, ощупывая мои плечи и грудь:

- На тебе кровь!

- Это не моя, - торопливо сказал я. - Я просто не успел спуститься… я спрятался!

Эльпида кивнула. Но тут же воскликнула:

- А отец?..

- Жив, он жив! - успокоил я ее и сестру; и улыбнулся. Впервые я ощутил себя мужчиной рядом с женщинами моей семьи. - Я даже сам убил одного перса, который пробегал мимо, - не удержавшись, прихвастнул я.

Это была почти правда: в конце концов, это я уронил врага, позволив нашим воинам его заколоть.

Моя сестренка, резвая и языкастая, которая раньше дразнила своего хромого брата, теперь глядела на меня как на героя, широко раскрыв свои голубые глаза. Матушка же так и не подобрала слов: она лишь снова обняла меня.

Еще какое-то время все сидели внизу - пока палубу не отмыли от крови и не убрали трупы. Отец спустился к нам: и тогда я поспешно убрался наверх. Но вскоре Никострат поднялся следом за мной - теперь мне было от него никуда не деться…

И тут мой отец сделал самую неожиданную вещь: он взял меня за руку и посадил рядом с собой, а потом обнял.

- Я знаю, почему ты остался наверху, - сказал он.

Я поднял глаза.

- Ты хотел помочь нам, - произнес Никострат; и улыбнулся в свою жесткую короткую бороду. Впервые глаза его потеплели в разговоре со мной.

Я только кивнул, растеряв все слова…

- Это была настоящая андрея - спартанское мужество. Я хвалю тебя, сын!

Чего бы я только не отдал, чтобы услышать это раньше - до того, как увидел такое лицо отца…

Он снова обнял меня - крепко прижал к своей пышущей жаром мускулистой груди: от него все еще пахло кровью. Я закусил губу, чтобы не всхлипнуть. Отец поцеловал меня и разжал объятия; я почувствовал, что этот миг необычайной близости вот-вот минует. И тогда я быстро воскликнул:

- Отец!

Никострат поощрительно кивнул, глядя на меня.

- А часто ли такое бывает?

- Что? Нападения пиратов? - спросил он. Я кивнул.

Никострат медленно покачал головой.

- Нет… не очень часто. Теперь, когда персы завладели морями, большую часть разбойников истребили.

Я изумился.

- Так значит, персы навели на море порядок?

Никострат сдвинул брови: похоже, разговор принял нежелательный для него оборот. Отец еще раз потрепал меня по плечу и поднялся; он молча ушел.

А я остался сидеть, глядя на закат: я был слишком напряжен и переполнен чувствами, ужасными и прекрасными событиями этого дня, чтобы лечь спать. В конце концов Корина разыскала меня и увела в постель.

Я лежал и глядел в темноту, слушая размеренный плеск весел и скрип уключин, - и опять думал об отце; а потом стал думать о бабке Поликсене.

Неожиданно я начал догадываться, какую тайну от меня скрывают.

========== Глава 4 ==========

До Египта оставалось совсем немного: мы достигли берега Африки без всяких дальнейших происшествий. Отец нечасто встречался с нами на корабле, исправно неся свою службу, - однако мать тихонько сказала мне, что наш сирийский хозяин уже вознаградил его за спасение, заплатив сверх положенного. И Ашшур пожелал, чтобы и в Навкратисе охранитель оставался при нем.

- Не только как воин, - прибавила Эльпида, улыбнувшись. - Ашшур высоко ценит то, что отец долго жил в Египте, знает обычаи и язык.

Я кивнул; а сам, поежившись, подумал, сколько же всего я не знаю о моем отце… Он жил еще и в Египте! Уму непостижимо!