Сын маминои подруги (СИ)

Что-то такое Ульяна уже и сама предположила. Об Антоне Балашове, бывшем генеральном директоре, она уже не раз слышала — и все не очень лестное. Но то, что этот человек оказался настолько… настолько… Впрочем, его моральные качества сейчас волновали Ульяну менее всего.

— Какое отношение к этому имеет Захар? Он ведь совсем не этим занимается. Почему арестовали именно его?

После этого вопросы Ульяны повисла тишина.

— Если честно, я и сам не понял, как это произошло, — медленно произнес Артур.

— И я не поняла, — поддержала брата Милана.

— Да что тут непонятного, — вздохнул Марат. — Вы как дети, в самом деле. Это же очевидно. Было видно сразу, что одними документами дело не ограничится. Что игра идет по-крупному. И нужны не только бумаги, но и люди. Кого-то бы все равно забрали. А кого? Тебя? — он кивнул Артуру. — У тебя дочь маленькая и жена. Милану? Я бы не дал, и вышел бы тут… — он ругнулся вполголоса. — Армагеддон бы вышел, в итоге бы меня отсюда с заломленными руками вывели. А оно нам в такой ситуации надо? Пашу? Так у него тоже семья и ребенок маленький. А Захар на каком-то своем уровне… — Ватаев покрутил в воздухе пальцами, — такие вещи моментально считывает, я уже не в первый раз сталкиваюсь. Он… он просто сразу понял, что он — единственный подходящий вариант для того, чтобы забрали кого-то ценного, из числа топ-менеджмента и собственников. У него ни жены, ни детей. Захар решил, что так правильнее всего. Если угодно, он принес себя в жертву. Поэтому и сказал, что… Я даже не могу сейчас вспомнить, что он там ляпнул, чтобы его забрали.

Снова повисла тишина. Ульяна чувствовала, что у нее очень быстро бьется сердце, и почему-то щиплет в глазах, но она себя все эти глупости запретила. Потому что….

— Я по своему вопросу все сделаю, — первым заговорил Павел.

— Атака, конечно, мощная, но мы все отобьем. Все цифры, все претензии. А вот что делать с Захаром… — Павел повесил голову.

— Ульяна, в отсутствии Юрия вся надежда на вас. Справитесь? Или нам привлечь специалистов со стороны?

Ульяна медленно вдохнула. Медленно выдохнула. Подняла взгляд на Артура Балашова.

— Справлюсь, — ответила она с уверенностью в голосе, которой на самом деле не чувствовала. И если бы речь шла только о финансовых вопросах — она бы не отказалась разделить с кем-то ответственность. Но доверить кому-то вытаскивать Захара из всего этого — нет. — Но мне нужны максимальные полномочия и вся возможная информация.

Балашов медленно кивнул. И в этот момент дверь кабинета снова открылась, и в нее вошел человек, Ульяне незнакомый. Но сразу поняла, кто это.

Антон Балашов.

Первой на его появление среагировала Милана. Она отошла от окна, приблизилась к отцу и замерла. Смотрела на него так, будто…

Будто не человек перед ней. И уж тем более, не отец.

— Как ты мог… — наконец процедила она. — Ладно, мы. Нам от тебя деваться некуда, наверное. Всю жизнь будешь нам… вот так. А Захар тут при чем?!

— А при чем тут Захар? — почти слово в слово растерянно повторил вопрос дочери Балашов-старший.

— А ты, как будто, не знаешь?!

— Не знаю. Мне позвонил Марат и сказал срочно приехать, что дело очень важное. У вас что-то случилось?

Ульяна видела этого человека впервые, у нее не было относительно

Антона Балашова никакого значимого отрицательного бэкграунда. И сейчас она внимательно смотрела и слушала, пытаясь составить свое собственное впечатление.

Он был встревожен — и это было не наигранно. Ульяне даже в какой-то момент показалось, что он не просто встревожен — что Антону Балашову страшно. А вот какой-то игры на публику Ульяна в нем не находила.

— Позвольте, я, — встал Ватаев. Он подошел к Балашову и слегка отодвинул плечом Милану себе за спину. — Ты хочешь сказать, что сегодняшнее маски-шоу — автоматчики в бронежилетах, санкция прокуратуры, выемка документов и задержание Захара — не твоих рук дело?

Антон Балашов заметно побледнел. А потом резко и уверенно ответил.

— Нет. Не моих.

— И ты хочешь сказать, что не знаешь этих людей?

Дальше из Ватаева посыпались данные — фамилии и имена людей, названия юридических лиц, даты. Ульяна сначала пыталась запоминать, а потом прекратила эти попытки. Всю эту информацию она при необходимости получит у Ватаева. Гораздо важнее сейчас было наблюдать за Антоном Балашовым.

А он был потрясен. После того, как Ватаев закончил говорить, Балашов медленно протянул руку, подтянул к себе стул и тяжело на него опустился. Теперь он один сидел, а все остальные стояли вокруг и сверху смотрели на него. Но Антону Борисовичу было на это явно плевать. Похоже, он просто не мог сейчас стоять на ногах.

— Да, я знаю этих людей, — медленно начал он. — И часть из того, что ты сказал, мне известна.

— Конечно, известна, — Ватаев не говорил, он чеканил слова. — Мы это обсуждали при нашей последней встрече. И мы достигли некоторой договоренности. По крайней мере, я был уверен, что мы поняли друг друга. Я ошибался. Твоему слову верить нельзя.