Сын Неба

- Так покажите мне фокус! - проревел Царь обезьян, уже обративший всех обезьянок обратно в шерстинки.

- Я покажу тебе, как я исчезаю, - сказал Марко и направился прямо к сосне, что охраняла вход в пещеру. За ним осторожно последовали старшие Поло, Петр и ученый Ван.

- Смотри, Марко, не спеши, - предостерег его отец.

- Ха! Это славный фокус - для смертного, - прикинула обезьяна. - Давай показывай, как ты исчезаешь.

Тогда Марко подошел к темному проходу в пещеру - и исчез.

- Ну, кажется, я тоже могу исчезнуть, - усмехнулся Маффео Поло, шагнул в пещеру - и был таков.

- А можно, мы все исчезнем? - с едва заметной улыбкой спросил Никколо, пропуская в пещеру Петра и ученого Вана.

- Да ведь это никакой не фокус! - раздосадованно выкрикнул Царь обезьян. - На самом деле вы не исчезли! Вы просто вошли в пещеру! Все вы вошли в пещеру... Проклятие! Ведь вы вошли в пещеру! В пещеру госпожи! Он заскрежетал зубами и провыл: - Нечестно! Так нечестно!

13

Гуй-мэй: Невеста.

Гром тревожит радостное озеро.

Зыбкие начала ведут к нескончаемым концам.

Они оказались в высоком гроте, сводчатый потолок которого усеивали светящиеся каменные сосульки. Никаких признаков жизни и никакого источника света, если не считать странного свечения, что исходило от любопытной груды камней в дальнем конце пещеры. Тяжелый воздух отдавал какой-то приторной затхлостью.

А снаружи доносились глухие вопли беснующегося Царя обезьян:

- Вернитесь! Вернитесь! Вы пожалеете! Пожалеете...

Но путники осторожно двигались дальше - к светящейся шишковатой груде, а с каменных сосулек им на головы что-то капало. И вдруг в пещере зазвучала песнь, которую исполнял высокий женский голос столь завораживающей красоты, что все пятеро замерли, охваченные каким-то смутным томительным чувством.

Песнь оборвалась так же внезапно, как и началась, - и тот же хрустальный голос наполнил пещеру вопросом:

- Как смели вы оторвать меня от вечной медитации?

- Простите, бессмертная госпожа, мы жалкие и ничтожные посланники великого хана Хубилая - и нижайше просим вашу милость об аудиенции, сказал Марко, кланяясь и лихорадочно подыскивая слова для самых учтивых и изысканных форм обращения.

- Великого хана? - с веселыми нотками переспросил голос из светящихся скал. - Значит, степные варвары добрались до Трона Дракона?

- Да, госпожа, некоторое время назад. С тех пор как пала династия Южная Сун на берегах волшебного Западного озера, монголы покорили весь Катай, пояснил Никколо Поло, ощущая странную надежду, что эта госпожа, чей голос сверкал и переливался подобно орошенным чистой влагой голкондским алмазам, скорее станет обсуждать с ними вопросы столь тонкие, как политика и коммерция, а не мистическую восточную чепуху.

- Для феи Облачного Танца время мало что значит, - отозвался мелодичный голос. - О столь приземленных материях я не задумывалась с тех пор, как кончилась эра бессмертного Желтого императора.

- Да-да, госпожа фея, конечно-конечно, - вздохнул Никколо, чьи надежды так быстро развеялись.

- Но выговор у вас не катайский... и в то же время вы не степняки, заметил голос. - Подойдите, я хочу получше вас разглядеть.

- С радостью, госпожа, - ответил Марко, страстно желая взглянуть на эту фею Облачного Танца и почему-то надеясь, что она будет напоминать рыжую итальянскую милашку.

- К вашим услугам, бессмертная фея, - с галантным поклоном добавил дядя Маффео, надеясь, что лицо и фигура этой облачной плясуньи будут так же любезны Хубилаю, как и ее мелодичный голос (а еще надеясь, что она, быть может, пригласит их отобедать)...

И все сильно разочаровались. Подойдя ближе, путники увидели, что светящаяся груда на самом деле тщательно выложена в манере традиционного катайского сада камней. Неровные и выступающие ее части напоминали скалистые холмы и горные пики. Вода, стекавшая с каменных сосулек, образовывала у подножия груды безмятежное озерцо. На каменных выступах располагались изящные павильончики красного дерева. Их крыши выложены были полупрозрачным зеленым нефритом, а загнутые кверху свесы увенчаны по углам миниатюрными лисами из белого нефрита. Внутри каждого павильона горел крошечный каменный фонарик, который и покрывал все окружающее удивительным глянцем.

А на вершине миниатюрного горного пика стояла семиярусная восьмиугольная пагода коричного дерева, охраняемая парой голубых лазуритовых лис. Свет игрушечной пагоды приглушался плотными и зловещими завесами паутины. А по ту сторону искрящейся паутины путники разглядели тонкие очертания сидящей в позе медитации крошечной полупрозрачной фигурки.

- Марон! Да она короче моей руки, - прошептал Маффео. - Хубилай будет недоволен.

Искрящийся смех прокатился по пещере.