Сын негодяя

Но все непросто. Полетта замужем, ее муж на принудительных работах в Германии. А ты уже объявлен в розыск в Бельгии как дезертировавший из NSKK. «Не собираясь возвращаться в свою часть», как ты объяснил комиссару, ты подготовил отъезд в Швейцарию. О ребенке Полетты – ни слова, ты говорил только о себе и о ней. Вы сели в поезд Лион – Шамбери. Но в Амберьё по вагонам пошел немецкий патруль. Ты заперся в туалете и попытался смыть водой дату окончания отпуска в увольнительной. Вернулся в купе, и тебя тоже проверили, несмотря на немецкую форму. «Подделка вскрылась».

Тебя опять арестовали. Доставили в Лион, три недели держали в Монлюке, потом с двумя жандармами препроводили в Бельгию, но перед этим ты месяц пролежал в госпитале в Лувене. Полетта наградила тебя гонореей.

После выписки тебя посадили на гауптвахту казармы в Вилвоорде, но вскоре ты ухитрился ускользнуть и оттуда, когда тебя повели куда-то в наряд. Прямо угорь какой-то! «В одном кафе в Брюсселе, около Северного вокзала, я узнал, что можно раздобыть поддельный французский паспорт». И получил такой документ – на имя Жана Астье, уроженца Тулона. Пешком ты пересек весь город, переоделся в гражданскую одежду – «мне дал ее какой-то незнакомый человек», – а форму NSKK засунул в рюкзак. Что потом? По твоим словам, ты поехал на трамвае в Шарлеруа и дальше автостопом, в разгар войны, а 23 сентября вернулся во Францию с 250 франками в кармане. Вернулся к Полетте.

И вот 1 октября ты в Сент-Этьене. Назначил Полетте свидание в городе, в каком-то кафе, но она не пришла. А мать ее сказала по телефону, что она осталась дома с ребенком. На этом окончилась ваша любовь.

Но ты еще на что-то надеялся и задержался в кафе у стойки. Что-то выпил. «Тем временем у меня завязалась беседа с одним из посетителей», – полицейский стучал по клавишам, переформулируя твои слова по-своему. Этот посетитель выглядел славным парнем, у него был открытый взгляд и легкий английский акцент. Ты проникся к нему доверием и все ему рассказал. Про разгромленный полк, Легион «Триколор», NSKK, американских парашютистов, твое дезертирство – всё. Просто так, за барной стойкой. «Тогда он мне сказал, что он из Интеллидженс Сервис[25], и предложил вступить в Сопротивление».

И снова представляю себе лица полицейских. Как они переглядываются поверх пишущей машинки во время паузы на перекур или стакан воды. «Вступить в Сопротивление»: раз – и готово! Беглый солдатик, хлебнув лишка, откровенничает с британским агентом, облокотившись о стойку в сент-этьенском кафе. И тот, не сходя с места, принимает его в подпольщики. И назначает встречу на другой день, 2 октября 1943-го, в 14 часов, в кафе «Ницца» на Ратушной площади, где он познакомит его с человеком из маки.

И правда, на следующий день британский агент, как обещал, ждал тебя в пустом зале кафе. Ты подсел к нему. Но не успел пожать ему руку, как кафе окружили. Фельджандармы, французская полиция, гестапо. Вы оба вскакиваете. Выход отрезан. Ловушка.

12 июля 1945 года хозяин кафе «Ницца» Теодор Брюн свидетельствует перед комиссаром полиции 7-го округа Сент-Этьена, что ты действительно был арестован:

«Я сидел за кассой и читал газету, как вдруг увидел, что двоих молодых людей с поднятыми руками обыскивают немецкие унтер-офицеры и какой-то человек в штатском. Это был единственный раз, когда в мое заведение врывались немецкие военные и гестапо».

Полетта тоже свидетельствовала в твою пользу. Прочитав протоколы твоих допросов, я сильно сомневался, существовала ли вообще эта женщина, или это очередной плод твоей фантазии. Но ее показания имелись в деле. Да, Полетта подтвердила комиссару полиции в Терренуаре – это прежде самостоятельная коммуна департамента Луара, в 1970 году вошедшая в состав города Сент-Этьен, – что тебя при ней арестовали в поезде. Да, у вас была назначена встреча в кафе 2 октября 1943 года, но она не пришла. И да, ее, Полетту, вызывали в немецкую полицию, спрашивали, что она знает о «дезертире из NSKK».

А вот что Полетта сказала о тебе: «Наше знакомство продолжалось недели две, и мы подружились». Она была вынуждена переиначить то, что было между вами. Ее муж работал в Германии. За несколько недель до освобождения его отправили домой по состоянию здоровья, вскоре он присоединился к 1-й Французской армии и вместе с ней стал преследовать отступающих немцев, но прежде успел заделать Полетте второго ребенка. Не могла же она 4 июля 1945 года признаться отечественной полиции, что в отсутствие мужа спала с предателем. Чтобы она, ставшая после войны работницей на оружейном заводе в Сент-Этьене, изменяла мужу чуть ли не с немцем? Немыслимо. Поэтому она клянется: «Ни разу во время нашего общения я не вступала в интимные отношения с этим человеком». Никакой горизонтальной коллаборации. И полицейский комиссар по делам о предательстве письменно подтверждает: «Согласно собранным сведениям, преступной связи между ними не было».

Видимо, ты тоже заступился за Полетту. Честь ее была спасена.