Сын цирка

Образ этой штуковины с питанием от батареек будет преследовать доктора во снах все двадцать лет. Мысль о работе на батарейках только усугубила нервное ожидание, когда же наконец хиппи закончит принимать ванну.

Опасаясь, как бы эта странноватая девушка там не утонула, доктор Дарувалла робко подошел к двери ванной, за которой не слышалось ни пения, ни плеска – никаких признаков «ванной жизни». Но прежде чем он успел постучать в дверь, доктор был удивлен сверхъестественными способностями купальщицы, словно она почувствовала кого-то рядом.

– Эй, там, – лаконично сказала девушка. – Не могли бы вы принести мой рюкзак? Я его забыла.

Доктор Дарувалла принес рюкзак; для своего размера он был необыкновенно тяжелым. Полный батареек, предположил Фаррух. Он осторожно приоткрыл дверь в ванную комнату, ровно настолько, чтобы просунуть рюкзак. Пар с тысячей противоречивых запахов выплеснулся наружу. Девушка сказала:

– Спасибо! Просто положите на пол.

Доктор так и сделал и закрыл за собой дверь, удивляясь металлическому звуку, с которым рюкзак коснулся пола. Мачете или пулемет, представил себе Фаррух; ни о чем таком он знать не хотел.

Джулия привела в порядок прочный стол на балконе и накрыла его чистой белой простыней. Даже в конце дня наружный свет был для операции лучше комнатного. Доктор Дарувалла собрал свои инструменты и подготовил анестезию.

Не вылезая из ванны, Нэнси дотянулась до своего рюкзака; она поискала что-нибудь немного чище того, в чем была прежде. Это был вопрос обмена одной грязноватости на другую, но ей хотелось надеть бюстгальтер, и блузку из хлопка с длинным рукавом, и длинные брюки. Ей также хотелось вымыть дилдо и, если хватит сил, развинтить сей предмет и посчитать, сколько денег осталось. Ей было противно прикасаться к члену, но она успешно вытащила его из рюкзака, ухватив большим и указательным пальцем правой руки за одно из яиц, затем бросила дилдо в ванну, где (конечно) он остался на плаву – мошонка слегка погружена, а оголенная головка приподнята, – всем своим видом смахивая на несколько озадаченного одинокого пловца. Его единственный дурной глаз смотрел на нее.

Что касается доктора Даруваллы и его жены, их растущее беспокойство ни в коей мере не убавилось при безошибочных звуках, говорящих о том, что, выпустив воду из ванны, ее снова наполнили. Это была четвертая ванна хиппи.

Можно только посочувствовать Фарруху и Джулии – они ведь не понимали природы вздохов и стонов Нэнси, пытающейся из последних сил развинтить дурацкий пенис и определить, сколько еще в нем немецких марок. В конце концов, несмотря на радости любовного пламени, вновь разгоревшегося не без участия мистера Джеймса Солтера, супруги Дарувалла с точки зрения секса были смирными душами. Учитывая пугающие размеры предмета, который они увидели в рюкзаке хиппи, а также звуки физических усилий, раздававшиеся из-за двери в ванную, можно простить Фарруха и Джулию за то, что они дали разыграться своему воображению. Откуда им было знать, что возгласы и ругательства раздосадованной Нэнси были просто результатом ее неспособности развинтить дилдо. И несмотря на то, как далеко в своем воображении они зашли, супруги не могли себе представить, что же на самом деле случилось с Нэнси.

И четырем принятым ею ваннам не смыть случившегося.

Вместе с Дитером

С того момента, как они уехали из «Таджа», все для Нэнси пошло только вниз по наклонной. Их новым жильем была маленькая гостиница «Си грин» на Марин-драйв, грязно-белого, как показалось Нэнси, цвета или, может из-за смога, серо-синяя. Дитер сказал, что ему нравится это место, поскольку оно популярно у арабских туристов, а арабы безопасны. Нэнси заметила там не так уж много арабов, но предположила, что она просто далеко не всегда их распознает. Не знала она и что подразумевает Дитер под словом «безопасны», – он только упомянул, что арабы безразличны к незаконному обороту наркотиков в таких небольших масштабах, как у него.

В «Си грин» Нэнси выяснила для себя, что чуть ли не главное в покупке высококачественных наркотических веществ – это умение ждать. Дитер сделал несколько телефонных звонков; затем они принялись ждать. По словам Дитера, лучшие сделки получались не напрямую. Сколько бы ты ни пытался осуществить прямую сделку в Бомбее, в результате ты все равно оказывался в Гоа, делая свой бизнес с другом своего друга. И всегда надо было ждать.

На этот раз «друг моего друга» оказался завсегдатаем района борделей в Бомбее, хотя, по слухам, этот парень уже уехал в Гоа; Дитеру надо было искать его там. Чтобы найти его, надо было арендовать коттедж на определенном пляже и затем ждать. Можно было поспрашивать о нем, но это бесполезно – он сам обязательно явится. На этот раз его имя было Рахул. Одно это имя ничего не говорило, а фамилия, как всегда, была неизвестна – просто Рахул. В районе красных фонарей его звали Милашка.

– Забавно, что так зовут парня, – заметила Нэнси.

– Он, наверное, один из тех муди-груди, – сказал Дитер.