Сын цирка

Нэнси никогда не приходилось спать так, чтобы женская грудь прижималась к ее спине; она подивилась, насколько успокаивающе это действовало на нее, – интересно, испытывали ли мужчины то же самое, засыпая подобным образом? Но перед тем как заснуть, Нэнси чувствовала что-то странное – будто о ее ягодицы трется маленький вялый пенис. Осязая его, на краю сна, Нэнси вдруг осознала необычность всей этой ситуации, которая была, конечно же, из области сновидений, или бреда, или того и другого вместе, потому что – одновременно! – она чувствовала и груди женщины, прижимающиеся к ее спине, и легкое касание к ягодицам вялого мужского члена. Еще один глюк из-за лихорадки, решила Нэнси.

– Они не будут удивлены, когда вернутся? – спросила ее красавица, но сознание Нэнси было слишком далеко отсюда, чтобы она могла ответить.

Нэнси как свидетель

Когда Нэнси проснулась, она лежала одна в лунном свете, чувствуя запах марихуаны и слыша Дитера и Бет; они перешептывались по другую сторону перегородки. Крысы на решетчатой перегородке замерли, будто тоже прислушивались к разговору или же были под кайфом, потому что Дитер и Бет курили ганджу.

Нэнси слышала, как Дитер спросил Бет:

– Помнишь свой первый сексуальный опыт, который как-то тебя удовлетворил?

Нэнси стала считать про себя цифры в тишине; конечно, она знала, о чем думает Бет. Затем Дитер сказал:

– Мастурбация, верно?

Нэнси услышала, как Бет прошептала:

– Да.

– Все люди разные, – философски заметил Дитер. – Ты просто должна узнать, какой он, твой собственный лучший путь.

Нэнси лежала, наблюдая за крысами, и слушала Дитера. Ему удалось расслабить Бет, хотя той хватило приличия, чтобы спросить, пусть лишь один раз:

– А как насчет Нэнси?

– Нэнси спит, – ответил Дитер. – Нэнси не будет возражать.

– Я должна лечь на пузико, – сказала Бет Дитеру, который мало был знаком с английским жаргоном, чтобы понять значение слова «пузико».

Нэнси услышала, как Бет перевернулась. Поначалу не раздавалось ни звука, а затем дыхание Бет участилось под поощрительный шепот Дитера. Далее раздались отталкивающие звуки поцелуев, и запыхавшаяся Бет издала специфичный горловой звук, от которого крысы забегали по верхнему краю решетчатой перегородки и который заставил Нэнси потянуться к саперной лопатке.

Бет все еще постанывала, когда Дитер сказал ей:

– Подожди. У меня есть для тебя сюрприз.

Для Нэнси же сюрпризом было то, что шанцевый инструмент исчез; она была уверена, что положила его с собой. Ей хотелось врезать Дитеру по голени, чтобы он упал на колени, а она бы сказала ему все, что о нем думает. Но Бет она даст еще один шанс. Она поискала саперную лопатку под противомоскитной сеткой и на полу возле кровати, все еще с мыслью, что она и Бет смогут вместе поехать в Раджастан.

В этот момент ее рука нащупала пахнущее жасмином сари, которое было на красавице в видении Нэнси. Подхватив сари, Нэнси забралась в постель и вдохнула аромат ткани, который восстановил в памяти образ прекрасной женщины – красавицы с необычно крупными сильными руками… с необычно приподнятой упругой грудью. Затем вспомнился необычный пенис женщины, улиткой свернувшийся у ягодиц Нэнси, уплывающей по волнам сна.

– Дитер? – попыталась прошептать Нэнси, но голос ей не повиновался.

Все было точно так, как Дитеру и говорили: вы едете в Гоа не затем, чтобы найти Рахула, а затем, чтобы он нашел вас. Дитер был прав в одном: это были муди-груди. Рахул не был хиджрой – он все-таки был зенана.

Нэнси слышала, как в полутьме Дитер ищет в ванной комнате дилдо. Слышно было, как разбилась о каменный пол бутылка. Должно быть, Дитер поставил ее на край ванны; лунный свет почти не проникал в ванную комнату, так что Дитеру, вероятно, приходилось обшаривать ее обеими руками. Дитер ругнулся; скорее, на немецком языке, потому что Нэнси не разобрала слово.

Бет громко окликнула Дитера, очевидно забыв про «спящую» Нэнси.

– Ты что, разбил свою колу, Дитер? – За вопросом последовало неудержимое хихиканье – Дитер действительно не мог и дня прожить без кока-колы.

– Тсс! – зашипел Дитер из ванной.

– Тсс! – повторила Бет, сделав неудачную попытку заглушить свой смех.

Затем раздался звук, которого Нэнси и боялась, но она не смогла подать голос и предупредить Дитера, что в доме еще кто-то есть. То, что она услышала, было, скорее всего, шанцевым инструментом, точнее, острым краем саперной лопатки, изо всей силы вонзившейся в основание черепа Дитера. За ударом последовали металлический звон и на удивление бесшумное падение тела Дитера. Потом был еще один неистовый удар, как будто саперная лопатка или даже тяжелая лопата приложилась к стволу дерева. Нэнси поняла, что Бет ничего не слышит, потому что она посасывала погасшую трубку с марихуаной, пытаясь оживить в ней огонь.

Нэнси лежала неподвижно, сжимая в руках душистое сари. Призрачная фигура с маленькими, вертикально стоящими грудями и пенисом маленького мальчика без звука прошла мимо кровати Нэнси. Ничего удивительного в том, что Рахула называли Милашка, подумала Нэнси.