Сын Валленрода

В саду стоял деревянный одноэтажный дом с верандой и облупившимися ставнями. Станислав огляделся по сторонам перед тем, как толкнуть калитку, висящую на единственной петле. Никто не должен видеть, как он сюда входит. Он постучал условленным сигналом в ставню. Прошла не одна секунда, прежде чем открылась дверь, ведущая на веранду. На пороге появилась женщина в наброшенном на ночную рубашку пальто. «Вы кого-нибудь ищете?» — «Да, здесь проживает Андрей Воронюк?» — «А в чем дело?» — «Да хочу продать спирт». — «Входите!» Она быстро заперла за ним дверь. В прихожей невысокого роста мужчина зажигал керосиновую лампу. Немцы экономили электроэнергию. «Спирт, говорите? Винокуренный или медицинский?» — «Винокуренный». Все это уже было словесной шелухой. И хозяева, и он знали, о чем в действительности шла речь. «Вас никто не видел?» — «Думаю, что никто».

Пахнет керосином, и в лампе подпрыгивает язычок разгорающегося пламени. Станислава провели на кухню. От кафельной плиты струится тепло. Женщина старалась прикрыть пальто ночную рубашку. Хозяин поставил на стол лампу и подкрутил фитиль. Оба внимательно приглядывались к Станиславу. Его мундир, по-видимому, вызывал у них беспокойство.

— По правде говоря, я уже не верил, что вы придете, — сказал Воронюк. — Этот эшелон отбыл позавчера. Где же вы пропадали все это время?

— Как это где? Добирался сюда.

— Вы с этим эшелоном выехали?

— Я же не мог не ехать. Мне только в пути удалось с ним расстаться. Где-то возле Мозыря.

— Мозыря?! Это почти в четырехстах километрах… Как вам удалось добраться оттуда за один день?

— Не забывайте, что я в немецком мундире, господин Воронюк. Каждая воинская автомашина обязана меня подвезти.

Станиславу показалось, что хозяин ему не доверяет. Возможно, что у него возникли даже какие-то подозрения. Однако Воронюк старался этого не показывать.

— Должно быть, у вас была нелегкая дорога.

— Да, очень.

Воронюк многозначительно кивнул жене. Она вынула из буфета бутылку и поставила рядом с керосиновой лампой. Хозяин налил по полстакана. Станислав расстегнул ремень с болтающейся на нем каской и патронами, снял с плеча автомат и бросил все на пол.

— Если я выпью, сразу же засну. Не спал две ночи.

Хозяин понимающе кивнул головой.

— Мы постелем вам на чердаке.

Женщина нарезала хлеб, намазала его смальцем.

Станислав с трудом себя сдерживал, чтобы не наброситься на еду. Он поднял вверх стакан, чокнулся с хозяином и залпом осушил его. Жадность, с какой он принялся поглощать лежащий на столе хлеб, не осталась незамеченной хозяйкой. «Вы и правда, вижу, убежали из того эшелона», — сказала она. Муж смерил ее уничтожающим взглядом. «Лучше бы занесла наверх постель. Сама слышала, что человек не спал две ночи». Женщина исчезла в дверях неосвещенной комнаты. Видимо, она собирала постель, перекладывала какие-то вещи, он услышал заспанный детский голосок: «Мама!» — «Тихо, спи!» — «Мама, это тот самый немец?» — «Спи, не твоего ума дело!» Воронюк налил еще по полстакана. «За то, что вам повезло!» Станислав одобрительно кивнул головой. Только теперь он начал понимать, что пришло успокоение, прошло напряжение последних дней. От самогона и тепла на лбу выступили капли пота. «Спасибо вам, из вермахта убегают только раз в жизни. Я долго ждал этого момента».

Когда его проводили на чердак, он кинулся на постель, не раздеваясь. Проснулся от скрежета открывающегося в полу люка. Непроизвольно нашарил рукой автомат. Слава богу, лежал возле него. В щель люка просунулась детская головка. Мальчонка лет семи-восьми с любопытством смотрел на него. Станислав наблюдал за ним из-под прикрытых век.

— Влезай! — сказал он. — Как тебя зовут?

— Володя.

— Володя… Не знаешь, который сейчас час?

— Знаю. Пятый час. Вы проспали целый день, — сказал мальчик, наблюдая, как Станислав заводит часы и переводит стрелки. — А сегодня о вас говорили громкоговорители.

Станислав поднял глаза на мальчика.

— Обо мне? Громкоговорители? Ты сам слышал?

— Нет, мама мне сказала. Обещали заплатить тому, кто скажет, где вы, десять тысяч марок. Как много, правда?

— Да, много, — Станислав подозрительно посмотрел на мальчика. — А тебе хочется получить эти деньги?

Володя покачал головой.

— Мне, нет. Я пришел сказать, что вас ищут. Значит, вы опасный человек. Они убьют вас, если сцапают?

— Убьют.

Мальчик, прищурив глаза, думал о чем-то своем.

— Дядя, скажите, а почему они хотят потратить столько денег, чтобы убить вас?

— Да они, Володя, все деньги, какие у них есть, готовы потратить на то, чтобы убивать.

Мальчик покосился на автомат, лежащий на полу.

— Так вы ведь тоже немец.

— Нет, Володя.

Мальчишка был поражен.

— Но вы не украинец. Плохо говорите по-нашему.

— Нет, не украинец.

— Кто же вы?

— Когда-нибудь я тебе скажу.

Мальчик постоял еще какое-то время в нерешительности.

— Я уж, пожалуй, пойду. А вы ничего не бойтесь! Это мой чердак. Я всегда здесь играю. Здесь с вами ничего не случится.

— Спасибо тебе, Володя! Приходи еще!