Сын вечности

– А вот и нет. – Я рассказываю о позитивных настроениях в моем аккаунте и аккаунте Эмиля. Люди желают нам добра. Две недели назад они вообще не знали про существование Эмиля, а теперь жаждут новых подробностей. Я помню, как это – ждать, когда в ленте появится новость про Чароходов: ролик про последнее дело или вообще любое появление команды на публике.

– Мы пытались заниматься соцсетями до и после Блэкаута, – говорит Атлас. – Включая мой собственный аккаунт.

– Вы собирали подписчиков, рассказывая всем, сколько жизней спасли или потеряли. Тебя считали только воином. Давай перейдем на следующий уровень и поясним всем, за что конкретно ты борешься.

– И это сделаешь ты? – спрашивает Марибель.

– Мои соцсети стали намного популярнее благодаря Эмилю. – Мне неприятно из-за того, что я прославился не своими поступками, но вслух я этого не скажу. Все вывернулось наизнанку, и теперь я – оператор Эмиля. – Я могу привлечь внимание публики. Мы начнем с вас, а потом займемся невиновными, которых вы спасли.

– Не все небожители хотят публичности, – говорит Пруденция. – Ты хочешь обесценить все, что они сделали, чтобы влиться в общество.

– У любого будет шанс доказать, что он не ходячее оружие просто потому, что у него есть силы. Они смогут рассказать о себе в моей кампании «Сила человека».

Я объясняю, что задумал. Мы запустим отдельное шоу «Чароходы Нью-Йорка» на моем канале и будем прописывать к каждому видео тег #силачеловека. Когда он попадет в топ – а он попадет, – мы спросим у людей: а в чем заключается ваша сила? Небожители смогут рассказать свою историю; люди – показать, что поддерживают небожителей, и подтолкнуть других в этом.

Пруденция делает глубокий вдох и смотрит мне в глаза.

– Хочется верить, что твоя кампания сработает, Брайтон. Она вдохновляет. Но я не уверена, что противники небожителей внезапно сочтут их равными себе, едва узнают, что у них тоже есть чувства и эмоции. И потом – не забывай про фейковый активизм, а он бывает очень утомительный. Да, люди, может, увидят хештег, потратят час-другой, чтобы запостить фотку с текстом о том, какие они хорошие, но в конечном счете они как ни в чем не бывало вернутся к своей обычной жизни, где никто их пальцем не тронет.

Мы уже разговаривали об этом, но при мысли о том, что беседу слышат Чароходы, мне становится жарко.

– Мне кажется, стоит попробовать, – говорю я.

– Я согласна, – кивает Айрис, и я прячу улыбку. – Сенатор Айрон использует Блэкаут, чтобы заткнуть конгрессвумен Санстар. Никто не рассчитывает на то, что кампания Брайтона навсегда изменит отношение общества, но попытаться стоит. Возможно, мы поможем Санстар избраться, а она уже продолжит работу в более широком масштабе.

Все говорят, перебивая друг друга. Атлас еще не определился, потому что боится, что не все истории покажутся людям убедительными. Ева волнуется: если инспекторы и алхимики узнают, что в команде есть целитель, это может навредить Нове. Эмиль хочет, чтобы я хорошенько подумал о том, как кампания скажется на мне самом. Но хейтерские комментарии никогда не сравнятся с тем насилием, с которым небожители сталкиваются каждый день. Марибель сопротивляется; она пока не понимает потенциал кампании, но при условии большого охвата она сможет спросить в Сети о таинственной девочке, которая пережила Блэкаут. Уэсли хочет поговорить с Рут: если она согласится, он за.

Конечно, есть риски. Но Чароходы готовы дать мне шанс.

Возможно, эту войну можно выиграть в интернете.

∞

Я направляю камеру на сцену аудитории, на ней – два стула на черном фоне.

Чароходы всю ночь обдумывали свое решение, но сейчас всем уже не терпится поделиться своей историей и изменить положение вещей в мире. Я готовлю их к тому, как все будет проходить. Я буду задавать личные вопросы об их жизни и становлении. Чем честнее они ответят, тем выше будут наши шансы на сочувствие. Мы поснимаем каждого пятнадцать-двадцать минут, а сами ролики я урежу до трех-четырех минут, чтобы удержать внимание подписчиков. Эмиль будет моим оператором, как в старые добрые времена.

– Кто первый? – спрашиваю я.

Уэсли, с учетом своего популярного аккаунта в инстаграме и идеальной внешности, меньше всех стесняется камеры, но даже он напрягается, когда я спрашиваю про то, почему родители выгнали его из дома в четырнадцать и как ему пришлось использовать силу, чтобы выжить на улице. Он признаёт, что использовал суперскорость для собственной выгоды, но все изменилось, когда он повстречал Атласа, который помог определиться с целью, а потом Рут, которая подарила ему любовь. Он хочет покончить с войной, чтобы Рут больше не приходилось использовать способность к клонированию для воспитания дочери. Уэсли готов на все, чтобы стать любящим отцом, которого у него никогда не было.