Сын врага (СИ)

— Я стала преступницей, — продолжала Тара, — и мой муж вскоре узнал об этом. Выше его сил было публично предать меня мучительной казни, предписанной преступникам, хотя я того заслуживала. Простить меня он тоже не мог: я убила его братьев, одного из них — собственными руками. Дхана решил сам привести приговор в исполнение, чтобы я умерла не позорной смертью, а от его оружия. Я уже носила тебя во чреве, но всё это время ничего не говорила мужу, планируя побег из дворца. Я так мечтала вернуться к тихой жизни в лесу! Но я не успела… Пребывая в гневе, Дхана Нанд ранил меня, я потеряла много крови и впала в беспамятство. Решив, что я мертва, Дхана Нанд оставил меня в опочивальне и ушёл.

— Почему он ушёл? Почему не вызвал лекаря и не убедился, живы вы или нет?

— Он не мог бросить войско, ожидавшее его в тот момент на поле боя. Он не мог оставить своих людей на растерзание врагу… Но я уверена, узнай он о том, что я осталась жива и раскаялась, возможно, он простил бы меня и снова приблизил к себе, и я уже никогда не предала бы его, но… Мне не повезло. Дхана Нанд проиграл битву. Он был изгнан из Магадхи вечером того же дня Чанакьей и Чандрагуптой.

— Вместе со мной, — мрачно добавил Ракшас, ненадолго вмешавшись в рассказ Тарини. — Нам с собой не дали даже самого необходимого оружия, не оставили никакой одежды. Просто бросили в лесу.

— Пока мой муж сражался и проигрывал, шпион Чанакьи нашёл меня, понял, что я жива, перевязал мои раны и отправил в Таксилу. Поначалу я была уверена, что потеряла ребёнка, но вскоре убедилась, что ты выжил. Я выносила и родила тебя, но никто не знал об этом, кроме слуг, которым было дано распоряжение ухаживать за мной. Я назвала тебя Анандой. А потом, спустя месяц, явился Чанакья и отнял тебя, лишив данного мною имени и назвав тебя Биндусарой.

— Всё верно. Он назвал, и я об этом знаю. Но ваша история — обман. Моей матерью была махарани Дурдхара, которую отравил Дхана Нанд. Желая спасти мою жизнь, Чанакья рассёк её живот раньше, чем яд попал в мою кровь, однако капля яда попала на мой лоб и оставила этот след, потому мне и дали такое имя, — пояснил юноша.

— Неправда. Обман — история лживого брамина. И никакой отметины на лбу у тебя не было, когда ты родился, — Тара указала пальцем на отпечаток перстня Чанакьи. — Хотела бы я знать, откуда это взялось? Похоже на след от ожога… Или так ставят клеймо. Боги! Чанакья тебя заклеймил, словно свою собственность! — Тарини затрясло от возмущения.

— Я не люблю Чанакью, но мой отец не мог лгать о моём рождении. Он бы не стал. Он всегда был искренним со мной. И он рассказал мне то же самое!

— Чандрагупта тебе не отец, — гневно возразила Тара.

— Ваши слова для меня — не доказательство! — вспыхнул Биндусара. — Я вас впервые вижу! Почему я должен вам верить?

— А мои слова? — с печалью спросил Ракшас, подходя ближе к царевичу. — Поверите ли вы мне, принц?

— Простите, советник, но с сегодняшнего дня я не верю и вам. Вы можете быть в сговоре с кем-то, кто ненавидит моего отца, с кем-то, кто подкупил эту женщину, заставив её солгать о моём рождении. Мне прекрасно известно, как преданно вы служили Дхана Нанду. Уж не знаю, каким образом отец и Чанакья уговорили вас служить династии Маурьев, но, как вижу, вы до сих пор храните верность тирану, мучившему народ Магадхи, и желаете мести…

— Император Дхана Нанд не мучил народ! — в голосе Ракшаса прозвучала боль. — Но твой так называемый отец и его учитель запретили мне говорить тебе о самрадже, любимом мною, хоть что-то хорошее. А Чанакья вдобавок запретил говорить плохое о Чандрагупте. Я дал клятву, которую сегодня нарушу, навлекая тем самым в будущем беды на себя. Но я не стану больше молчать! Хочешь знать, почему я служил им все эти годы, обучал тебя и заботился, несмотря на ненависть к тем, кто убил моего повелителя?

— Откуда же мне знать?

— Ответ прост. Я с самого начала знал, чей ты сын. От Чанакьи и Чандрагупты. И я служил вовсе не сыну врага, а законному наследнику моего государя, потому что иначе в моей жизни не осталось бы никакого смысла. А так… Я успокаивал себя тем, что воспитываю чудом выжившего первенца моего дорогого царя, пусть этот принц и не знает правды о себе.

— Всё это ложь! Признайтесь: вы примкнули к заговорщикам? Какова ваша цель: рассорить меня с отцом навсегда? — Ракшас только печально качал головой, слушая несправедливые слова, адресованные ему. — Я более ни мгновения не останусь здесь. Пойду к отцу и расскажу про ложь, в которую вы пытались заставить меня поверить! — Биндусара ринулся к дверям, но вдруг застыл в изумлении.

Тарини стояла на пути Биндусары, держа перед собой цветной портрет прекрасного юноши в роскошных одеяниях. Заметно было, что полотно старое, давно вынуто из рамы и хранилось долгие годы не в лучших условиях. Краски облезли и растрескались, кое-где на изображении виднелись потёки. Несмотря на всё это невозможно было не узнать того, кто изображён на картине.