Сын земли чужой: Пленённый чужой страной, Большая игра

Руперт каждый день отправлялся либо в Адмиралтейство, либо в какой-нибудь клуб, на прием или на званый обед, чтобы встретиться со своими бывшими приятелями из правящей верхушки. Я понимал не хуже его, что решать вопрос будут не политики, а нефтяные компании. Однажды я услышал, как он громко разговаривает по телефону с Италией. Положив трубку и посовещавшись с Фредди, он сообщил мне, что сегодня в три часа дня нас посетит один итальянец.

— Прошу вас, Джек, обязательно быть, — сказал он.

— А кто он такой? — полюбопытствовал я.

— Константин Верокио, в его руках итальянская нефть. Утром Век позвонил мне домой и сказал, что летит из Генуи на своем реактивном самолете в Цюрих, но в три часа дня будет у Фредди. Вы, наверно, слыхали о нем…

Кто же не слышал о Верокио? За последние пять или шесть лет он стал таким же знаменитым человеком, как Энрико Маттеи из „ЭНИ“[13]. Так же, как и Матеи, он стремился к тому, чтобы Италия освободилась от английских и американских нефтяных монополий и проводила свою, независимую нефтяную политику. И так же, как Матеи, он предоставлял ближневосточным странам-поставщикам до пятидесяти-шестидесяти процентов акций, что вызывало бешеное негодование английских и американских нефтяников, забиравших себе чуть ли не девяносто процентов всех акций. Руперт как-то перевел мне статью из итальянского нефтяного журнала, где рассказывалось о происках американцев против Верокио. Пытаясь опрокинуть итальянца, заокеанские конкуренты натравливали на него определенные политические силы в Италии и создавали финансовые и сбытовые затруднения повсюду, где могли. Но Верокио был упорен, ловок, богат — и процветал.

Фредди больше всего импонировало то, что состояние итальянца было наследственным; его семье принадлежали в Генуе и Савоне крупнейшие в мире верфи по строительству танкеров среднего тоннажа (это обстоятельство и обеспечивало Верокио финансовую независимость). Руперт и его мать были близко знакомы с семьей Константина. Фредди их тоже знал и сразу же одобрил мысль Руперта привлечь Верокио к сделке на русскую нефть.

— Верокио ввозит все больше и больше русской нефти в Италию, и в то же зремя пытается наладить сбыт итальянской нефти и бензина у нас в Англии и во всей іівропе, — объяснил мне Руперт.

— А вы ему сказали, что мы хотим купить русскую нефть, но нам чинят препятствия?

— Зачем ему говорить, он и сам это знает.

В три часа дня в кабинете у Фредди появились Константин Верокио и англичанин 2 крапчатом галстуке бабочкой — Формен, богатый и предприимчивый делец из химического концерна, производящего карбид и удобрения. Мы полчаса прождали их у Фредди, который в тот день был на удивление молчалив и задумчив. Что-то явно его угнетало. Не звонили телефоны, эффектная секретарша не просовывала голову в плотно обитую дверь, а сам Фредди сидел, посвистывая и опершись локтями на пустой письменный стол, и только поглядывал на нас.

Верокио был совсем еще не старый человек, и ранняя седина только молодила его. Он был по-итальянски красив, прекрасно одет и воротничок его рубашки, плотно облегавший загорелую шею, сверкал такой белизной, что я почувствовал себя немытым. На безукоризненном английском языке он извинился перед Рупертом за то, что вынужден торопиться, так как вечером ему надо быть в Генуе.

— Моего четырехлетнего сынишку завтра кладут на операцию. Аппендицит. Вот несчастье, — сказал он. — Жена с ума сойдет, если меня не будет дома.

Мы поспешно зашагали в зал заседаний, подгоняемые нетерпением Верокио, и сели в кофейный уголок. Верокио сказал, что с удовольствием выпил бы чаю с молоком по-английски; а Формен, поморщившись, попросил итальянского вермута. Для троих Ройсов Фредди заказал кофе и представил меня, как своего дальнего родственника.

— Много вам удалось сделать, чтобы снять запрет с русской нефти? — спросил Верокио у Руперта.

— Почти ничего, — признался Руперт. — Никого не могу уговорить за это взяться. Все боятся.

— Ясно. — Верокио понимающе покивал красивой головой. — А каковы перспективы, Руперт?

— Откровенно говоря, пока никаких. Нефтяные компании наложили вето, поэтому в правительстве не желают этим заниматься.

Формен осведомился, кого Руперту удалось в связи с этим повидать, и тот рассказал шаг за шагом обо всех своих попытках.

— Вам еще повезло, — заметил Формен. — Моего секретаря они там в Комитете по нефтяным ресурсам даже на порог не пускают, и я ничего не могу поделать. А ведь с половиной этой бражки я обедаю каждую неделю. Не желают разговаривать, и все…

Верокио его прервал.