Сын земли чужой: Пленённый чужой страной, Большая игра

Да, но с какой целью он будет его изучать?

Конечную цель адмирала Лилла он знал, но не принимал ее всерьез. Разве кто-нибудь в наши дни верит в возможность войны? Его больше занимал вопрос, как долго еще сумеет он удерживать в памяти наблюдения над русскими, не занося их на бумагу. Сознание нечистой совести мешало ему доверить дневнику свои в общем-то невинные и искренние раздумья. А вдруг это опасно? Но как ему не растерять своих впечатлений? А новые мысли осаждали его все настойчивее.

«Нет, — твердо решил он, — я ничего не буду записывать». И рассмеялся, вспомнив про чудо-ручку Колмена.

— Чему вы смеетесь? — спросила у него Нина.

— Разве я смеялся? Наверно, вспомнилось что-то смешное, — сказал он, чувствуя себя двурушником.

Он почувствовал себя им вдвойне, когда Нина доверчиво взяла его под руку.

Глава двадцать девятая

Руперт спрашивал себя, не слишком ли подозрительно он относится к Нине, но перед отъездом из Гагры к ним присоединился еще один спутник и к тому же при весьма загадочных обстоятельствах, это смутило Руперта, дав ему пищу для новых подозрений.

Когда Нина время от времени исчезала, Руперт знал, что она не только навещает Алексея, но и советуется с кем-то насчет своего гостя, англичанина Ройса. Если он ее о чем-то просил или предлагал какую-нибудь поездку, она отвечала: «Я подумаю», после чего куда-то уходила и возвращалась с ответом. С кем она советовалась? Куда ходила? Порой ему казалось, будто его жизнь направляет какой-то незримый оракул. И почему она не пускает его к Алексею? Мелкие подозрения возникали у него постоянно. Иногда поведение окружающих представлялось ему загадочным. Но он понимал, что многое из этого — только игра воображения и объясняется очень просто. Обидно, что он, вероятно, так и не узнает правды.

В восточной части Черноморского побережья ничто больше не представляло для него интереса, и он напомнил Нине, что главной целью его поездки в Советский Союз было посещение острова Змеиного в устье Дуная, в другой части Черного моря.

— Это очень сложно, — сказала она.

— Однако Маевский говорил мне в Лондоне, что это возможно, — настаивал он.

— Возможно, но не просто. Придется подождать. Пока что мы могли бы посетить Фанагорию.

Фанагорией называлась знаменитая греческая колония на Черном море; этот город на Таманском полуострове был, по-видимому, важнейшим черноморским поселением древних греков, и русские уже много лет вели там раскопки на суше и в море.

— Остров для меня важнее, — упрямился Руперт.

Они поспорили, и он заявил, что не хочет больше терять времени в Гагре. Если нельзя отправиться на остров сразу они могут поехать в Крым, осмотреть остатки более мелких колоний и Севастополь, а затем попытаться попасть на Змеиный, оставив Фанагорию напоследок.

— Увидим, — сказала она и в полдень исчезла за раскаленным железнодорожным полотном.

Руперт наблюдал, как Роланд учится играть в шахматы у соседских мальчишек; двое из них прилично объяснялись по-английски. Ребята подружились и говорили между собой на какой-то смеси русского с английским. Руперт спросил мальчиков, где они учились английскому языку.

— В школе, — ответил старший из них.

— В какой школе?

— В здешней. — объяснил Вахтанг, самый младший.

Школа находилась на той же улице и занимала самое лучшее и большое здание в округе. Через раскрытые окна Руперту были видны микроскопы и волшебные фонари; он подумал: интересно, все ли школы так хорошо оборудованы или это какая-то специальная школа — и тут же одернул себя, не желая потакать адмиралу Лиллу. Правды все равно не выяснишь, решил Руперт.

— Завтра мы едем на озеро Рица, — вернувшись, сообщила Нина.

— А как насчет острова? — спросил он.

— Это решится завтра, — загадочно ответила она.

█

Зачем им понадобилась эта Рица? Руперту казалось, что Нина что-то скрывает. Они поехали на «победе» вдоль берега моря, потом вдоль быстрой речки поднялись вверх, в горы; Руперт боялся, что Нину укачает снова. Но она, хотя и побледнела, спокойно продолжала рассказывать Роланду про удивительный уголок на побережье под названием Пицунда, который сохранился со времен Ледникового периода. Где-то здесь проходила черта, на которой ледники остановились. Об этом свидетельствовали реликтовые сосны Доледникового периода на Пицунде. Она рассказала о пещерах, где, если верить легендам, жил Прометей, и о других пещерах поблизости с наскальными изображениями каменного века. Вот они уже оставили позади субтропики, и вокруг раскинулись альпийские луга.

— У вас страсть все время кого-то учить, — заметил Руперт. — Совсем как у французов.

— Но все это так интересно, — возразила она, — а у детей мало времени. Они быстро становятся взрослыми: глядишь, и лучшая пора, пора узнавания, остается позади. Разве тебе не интересно, Роланд?

— Иногда интересно, — коротко ответил мальчик; со взрослыми он замыкался в себе.

Роланду хотелось остаться с друзьями у моря, но Руперт настоял, чтобы он посмотрел знаменитое высокогорное озеро, расположенное так близко от знойного побережья. И мальчик еще дулся.