Сыновья алых лун

Даро смотрел на работу друга во все глаза. Риэ прикусил губу, чтобы не улыбаться, и вновь сосредоточился на том, что делает. Он впервые привел Даро к себе в дом, и теперь тот почти лежал на верстаке, чтобы лучше видеть, как Риэ собирает очередную механическую никчемушку — знак Марай, три наложенные друг на друга капли. Тронешь — завертятся, заблестят. Делать такие Риэ не любил, но они продавались лучше всего.

Риэ больше не верил в богов, но подолжал бросать зернышко вионы в воду перед тем, как плыть на охоту, и делал жест для отвода зла, оказываясь на перекрестьи четырех дорог. Он не верил в богов, но привычные действия успокаивали. Так казалось надежнее. Даро же всем сердцем был предан Марай и искренне страшился гнева ее строгой сестры и неистового брата. Риэ не пытался переубедить друга — зачем? Ведь еще совсем недавно он и сам верил в то же, и был тогда гораздо счастливее…

Сверху раздался глухой кашель деда. Риэ отложил инструменты и прислушался, потом вернулся к работе. Даро смотрел на него так, что Риэ на миг стало невыносимо жалко самого себя. Он нахмурился и отвел взгляд.

— Скажи, ты знаешь легенду о плавниковой шлюхе? — спросил он, желая рассеять потяжелевшее молчание.

— О ком?! — поперхнулся Даро.

Риэ закрутил последний маленький саморез, отодвинул стекло и сунул отвертку в ящик.

— Ты же слышал это ругательство. Я и сам так бранюсь, но подцепил его только тут, в столице. Одна девчонка с доков рассказала, что плавниковыми шлюхами называют тех, которые ложатся под всех подряд. Не владеют собой, как олу в период нереста. И могут от этого обрасти плавниками и превратиться в поганую болотную рыбу…

Он усмехнулся, глядя, как темнеют щеки Даро: тема отношений между полами была для него смущающей и запретной. Высшие напридумывали себе сотни странных и неудобных обычаев, образующих пропасть между парнями и девушками, и Риэ никак не мог понять — зачем. У них в округе Красных Песков были совсем другие законы приличий, там работали и развлекались все вместе. А Даро и посмотреть-то на уличных девчонок не мог без того, чтоб не начать мучительно багроветь и заикаться.

— Она сказала, есть старая легенда, — закончил Риэ.

Даро закрыл ладонью лицо, потом фыркнул.

— О боги, я, кажется, понял, о какой легенде речь. Там все совсем не так!

— А как? — с любопытством спросил Риэ. Откинулся на стуле и задрал ноги на верстак, приготовившись слушать.

— Это печальная история о деве, которая полюбила саэля. Он являлся ей в образе океанского альсонну…

— Такой огромный? — вытаращил глаза Риэ. — Ну ясно, почему она не смогла устоять…

Даро стукнул его кулаком, хохочущему Риэ едва удалось удержать равновесие, не сверзившись на пол.

— Вечно ты все… Нет, у них была любовь, но чтобы остаться с саэлем, девушка отказалась от семьи и рода, и сама превратилась в альсонну. В самку, — уточнил он, подозрительно глядя на ухмыляющегося друга.

Но Риэ не стал шутить. Настроение улучшилось — и довольно. Теперь можно поговорить о более важных вещах. Это было еще одной причиной, по которой Риэ позвал Даро к себе: в пыльной лавке к ним никто не смог бы незаметно подкрасться. С некоторых пор Риэ ходил по улицам с оглядкой…

Он вынул из кармана кошель и достал оттуда золотисто-зеленую пластинку. Даро удивленно приоткрыл рот. Ну еще бы: такие деньги не каждый день видишь. Друг поджал губы и отвел глаза. Риэ криво усмехнулся.

— Я не крал ее.

— Нашел работу? — тут же расцвел Даро.

— Нет, — тряхнул головой Риэ. — Со мной такое случилось… Сижу, вечером на конце мола, жарю себе ракушки. И вдруг непонятно откуда появился этот! — Риэ так резко вскочил, что Даро вздрогнул.

— Кто?

— Не знаю кто! — раздраженно дернул рукой Риэ. — Здоровый сиуэ в плаще, но, видно, богатый. Я ни шагов не услышал, ничего: ни дыхания, ни шелеста одежды… хотя от берега до того места три с лишним аш по камням прыгать! Лицо я не очень разглядел, он был в капюшоне, да и темно. Меч у пояса я заметил… И показывает: «Хочешь заработать, мальчик?» Ну я сразу подумал о работорговцах, хотел в воду сигануть, да горелку бросать было жаль. Думаю — ладно, пусть говорит, думал бы убить или усыпить — напал бы сразу, а не болтал…

Даро поджал колени к груди и слушал с широко открытыми глазами.

— Спрашиваю: «А делать что надо?» Он мне: «А на что ты готов ради такой суммы?» — и достает, — Риэ кивнул на лежащую на верстаке пластинку. — Смотрит хитро так, хоть лицо и спокойное, только губы шевелятся… Из ваших, короче, — пояснил очевидное Риэ и присел напротив Даро. — Я аж удивился, — продолжил он, — такими словами обычно в ночные дома нанимают, но они смазливых ищут, а я-то что? — развел руками мальчик.

— В ночные дома? — вытаращился Даро. — Но… неужели они не боятся смертной казни?! И потом, тебе же… ты еще не вступил в период потоков [1] и… Не девочка! — враз осипшим голосом закончил он.

Риэ покачал головой, очередной раз поражаясь наивности друга.

— Считаешь, там только девочки? Тогда лучше так и думай, Даро, — серьезно сказал он.