Сыновья алых лун

Найя потянула носом воздух. Запаха кайон не было слышно, во всяком случае, пока. Медицинские препараты работали не менее эффективно, чем древний наркотик, но отходить от них приходилось дольше. Единственная проблема со смолой кайон — это ее цена, а доза повышается довольно медленно и относительно безопасно, если, конечно, не брать эту гадость в рот. Но Найя видела достаточно сиуэ, что вообще не были способны ни уснуть, ни проснуться без черных блестящих гранул… Брату до такого еще далеко, но Найя все равно не одобряла его баловства со стимуляторами.

Даро сидел над длинными лентами донесений и прошений из провинции Ука. После войны вассалы заново делили перепаханные снарядами земли и прокладывали русла засыпанных рек. Работы на закатном континенте, казалось, не убудет никогда, а ведь отец вернулся оттуда совсем недавно, решив большинство важных вопросов.

Наследник, конечно, услышал ее, хотя показал это, лишь когда Найя подошла и положила руки ему на плечи. Даро накрыл ее ладонь в тонкой кружевной перчатке своей, откинулся назад, на мгновение прижавшись к платью Найи затылком. Его руки всегда были теплыми, даже сквозь чуть шершавую кожу ирау, которую он предпочитал прочим материалам. Найя вздохнула, вгляделась в его лицо. Он выглядел смертельно уставшим, и она пожалела, что не подождала с новостями до утра.

«Что случилось?» — спросил Даро жестом.

— Пришли результаты, — тихо ответила Найя. — Из центральной генетической базы…

Даро все понял по ее тону, закусил губы и опустил голову, потер ладонями лицо. Найя обошла кресло, порывисто прижала брата к себе, но он убрал ее руки.

— Уходи, уходи, Найя, — прошептал он, — мне нужно закончить работу…

Он просто не хотел показывать ей свою слабость. Найя быстро добежала до своих покоев, позволила служанке раздеть себя и расплести волосы, а после отослала ее. Все равно уснуть не удастся: Найя чувствовала, что ответственна за возложенную на нее задачу, пусть даже решение здесь кажется невозможным. Но отец учил ее, что во вселенной практически не существует невозможных задач, нужно просто посмотреть на вопрос под иным углом. Необходимо найти способ помочь брату. И Найя отыщет этот проклятый способ, не будь она дочерью Итари Онья.

***

Даро не разделял пренебрежения Риэ к религии, да и подозревал, что оно во многом наиграно. Об этом они старались не говорить, все равно не сошлись бы во мнениях. Даро не мог не думать, что своим поступком тогда, в маленькой гостиной для важных послов, нарушил так много устоев, раз и навсегда утвержденных богами, что вряд ли успеет расплатиться за это при жизни. Неприкосновенность супружеского ложа, целомудрие — как душевное, так и физическое… Пусть Туа еще не была его женой, но он признал ее своей невестой перед глазами богов и сиуэ. Даро провел много печатей в храме Марай, умоляя о милосердии. К себе, к другу, к паурен, будь она неладна.

Когда покушение на их род было пресечено и наказано, Даро позволил себе роскошь считать, что боги все же не прокляли его. В конце концов, и тогда — ничего непоправимого не произошло, боги видели сердца насквозь и должны… Должны? Сама эта мысль была грехом. Как можно обязывать Творцов Мира к чему-то?!

Если взять гранулу под язык, то она подействует гораздо сильнее и быстрее. Другое дело, что потом никак нельзя будет избавиться от вкуса во рту, которым на пару дней окрасится вся еда и питье. Однако на фоне того, что Даро и так испытывал, эта горечь была каплей в континентальном ливне. Приятная расслабленность и блокировка тяжелых мыслей — истинное благословение. Побочный эффект кайон — это трудность в сдерживании эмоций. Однако Даро все же сумел собраться, когда услышал, как дверь спальни приоткрылась. Аэ, Найя будет злиться, увидев его таким, валяющимся на постели прямо в одежде… Даро фыркнул. Сейчас это веселило.

Но в комнату вошла вовсе не Найя, и улыбка застыла на губах Даро. Туа на мгновение замерла на пороге, потом подошла к постели, с которой Наследник так и не успел встать, и грациозно опустилась на колени, темно-лиловое одеяние растеклось по полу. Туа плавным движением потянулась к поясу Даро, вынула из ножен короткий нож, подала на вытянутых руках и опустила лицо.

— Вы властны над моей водой и жизнью, господин, — певуче сказала паурен. — Но над своим сердцем не властна я сама. Я заслуживаю смерти за то, что совершила.

Колоссальным усилием воли Даро удалось вернуть себе ясность рассудка. Ее слова пугали. Заметив его колебания, Туа подняла глаза.

— Так будет лучше для всех…

— Что ты сделала? — сглотнув, хрипло спросил Даро.

Паурен не опускала взгляда, в котором плескалась поистине страшная решимость, граничащая с одержимостью.

— Я тайно касалась его руки, господин.

Даро вскочил, едва не опрокинув Майко на пол. Услышанное ошеломило его, тело не сразу сумело осознать смену положения, Даро пришлось схватиться за столбик кровати, чтобы не упасть.

— А… он? — наконец, выдавил Даро.