Сыновья Дьявола

Первым входит Лукас, за ним идут Элайас и Хензо, а затем остальные. Все они очень напряжены и настороженно озираются по сторонам, оглядывая помещение, так что мы получаем возможность рассмотреть их самих. Они одеты в куртки с обозначением их банды и держатся очень надменно. Обстановка их не слишком впечатляет, кажется, что они чувствовали бы себя уверенно при любых обстоятельствах. Это сильные, суровые парни в самом расцвете лет: их возраст варьируется от двадцати трех у Кейтона и Исака до двадцати девяти лет у Лукаса.

Наконец взгляд босса останавливается на мне. С его лица тут же сбегает надменная улыбка. Кажется, будто в его глазах нашел прибежище весь гнев девяти миров, но дело тут вовсе не в мачизме. В нем заговорили традиционные для них ценности. Короли Закона не убивают ни женщин, ни детей. Мое присутствие рушит план его действий в чрезвычайной ситуации: уничтожить Сыновей Дьявола. И внезапно я понимаю, почему, несмотря на всю мою неопытность, Картер доверил мне вести переговоры. Я их козырь, их тайное оружие. Страховка их жизни.

– Это что за хрень?

Его глаза недоуменно перебегают с меня на моих товарищей. Он не понимает, зачем я здесь оказалась, – как и его парни, кто-то в раздражении плюет на пол. Никто не произносит ни слова. Выждав несколько секунд, поднимаюсь с места.

– Лукас.

Я привлекаю его внимание, но сама уже перехожу к младшему боссу.

– Элайас.

По очереди перевожу взгляд на всех членов его банды, одного за другим, и каждого приветствую по имени. Я точно знаю, кто из них кто и что они из себя представляют, они, напротив, даже не знают, как нас зовут. Таким образом, я сразу же встаю на позицию силы – и, судя по взгляду, брошенному на меня Лукасом, это считывается. Он ожидает, что я представлю ему своих парней, но я этого не делаю. Я сохраняю это преимущество.

– Черт, а где же ваш босс? – оглушительно ревет он.

Они смотрят на ребят, не удостаивая меня ни малейшим вниманием, однако сегодня всю игру веду я. И я отвечаю:

– Картер? Он занят. У него нет времени на такого рода дела.

Их разочарованные, полные нетерпения взгляды устремляются на мое лицо, не выражающее ни страха, ни слабости.

– Я ХОЧУ ВИДЕТЬ ЕГО! – снова кричит Лукас, стукнув кулаком по столу.

Я с небрежным видом разглядываю свои ногти.

– Если он и появится здесь, то уже не для разговоров. Так что вам придется удовольствоваться моим обществом, господа.

Хензо собирается выхватить пистолет, но прежде, чем он успевает к нему прикоснуться, я предупреждаю:

– Советую тебе оставить его на месте. Здесь за стеной стоят четырнадцать парней, и при малейших проблемах они будут готовы вмешаться. Так что да, может, вам и удастся пристрелить кого-то из наших, но из вас ни один человек живым отсюда не выйдет. Выбор за вами.

Я смотрю ему прямо в глаза и моргаю в обычном ритме. Держать глаза широко открытыми означало бы продемонстрировать недоверие. Так я бы показала, что я настороже, начеку, что действовало бы наперекор правилу номер два: не терять зрительного контакта, сохраняя уверенность во взгляде.

Короли Закона превращаются в стаю бешеных собак, и Лукас делает знак своему парню не прикасаться к оружию.

– Я думал, что мы здесь для переговоров! – возмущается босс, уничтожая меня взглядом.

Правило номер три: самой определять темп разговора.

Я жду, пока пройдет несколько секунд, и только потом реагирую:

– Так и есть. Мы здесь не для того, чтобы вас убивать. Однако мы приняли меры предосторожности, и очевидно, что мы были правы. – Я многозначительно смотрю на Хензо, а затем указываю Лукасу на стул напротив: – Может быть, ты присядешь?

Взявшись с притворным спокойствием за спинку стула, он наконец садится. Лицо его сурово и замкнуто, а челюсти стиснуты. Карты в этой игре сдаю я, что ему совсем не нравится.

– Со времени приезда вы доставили нам ряд мелких неудобств. Даем вам последний шанс покинуть наш город прежде, чем мы дадим вам отпор. Ни к чему, чтобы твоя Лилия уже в семь лет становилась сиротой.

В глазах у него сверкает вспышка бешеной ярости. Но я уже не обращаю на него внимания и продолжаю, глядя на младшего босса – Элайаса.

– Или чтобы твоей беременной жене, Кэтрин, пришлось одной растить вашего мальчугана.

Мой взгляд останавливается на Сэмюеле.

– Или чтобы у твоей бабушки не осталось никого, кто поможет ей на старости лет. Потерять сына, невестку, а потом и внука… Какая это для нее будет трагедия!

Правило номер четыре: при разговоре следует обращаться ко всем членам банды, избегая риска, что кто-то может почувствовать себя исключенным из общего обсуждения. Другими словами – в психологическом давлении на наших противников не допускается никакой дискриминации.

Кулак Лукаса со всей силы обрушивается на стол.

– ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ С ПОЗИЦИИ СИЛЫ? – ревет он.

– МОЯ ПОЗИЦИЯ И ЕСТЬ ПОЗИЦИЯ СИЛЫ! – кричу я на него в свою очередь, поднимаясь с места.

И чтобы подкрепить эту истину, возвышаюсь над ним в полный рост, в то время как он под моим взглядом лишь глубже забивается в кресло.